Своя Беда не тянет. Ольга Степнова

самсу, рассовав пирожки по карманам, заверил Салиму, что мы скоро вернемся, и быстро оделся в коридоре.

      Беда тоже натянула тонкую дубленочку и гарцевала на месте, от нетерпения пристукивая ногой. Кажется, ей все это нравилось: «ракета», «ствол» у меня под кроватью, бомж, готовый за стакан кипятка чистить от снега школьный двор, и я – впервые в жизни попробовавший ганджубаса.

* * *

      «Аудюха» почему-то не открывалась. Может, замок замерз, а, может, от старости его просто заклинило? Я плюнул на неподатливый ключ, нашел проволоку, поковырялся недолго и открыл дверь.

      – Эй! – засмеялась Беда. – А зачем ты повесил знак «инвалид за рулем»?!

      Я посмотрел в зеркало заднего вида: на заднем стекле желтел небольшой квадрат.

      – Ну-ка, отдери! – скомандовал я. Элка поковыряла знак пальцем.

      – Слушай, тут без ножа никак! Серьезно прилипло! А ты какой инвалид – на голову?

      Я заржал. В отличие от нее я понимал чужой юмор.

      – Нет, гораздо ниже! Там, что, не написано?

      – Нет! – покатилась она со смеху. – А должно быть?

      – Конечно. Это ученички мои шутки шутят. Завтра зубами отдирать заставлю.

      Беда плюхнулась на сиденье рядом со мной, и я мысленно поблагодарил ее за то, что она не рвется за руль. Терпеть не могу ездить пассажиром, она тоже, и это одна из причин, почему мы не можем долго находиться в одной машине.