Вот так дела! Взволнованной Наташе никак не удавалось уснуть. Вот сестрица дает! Тихоня, а на тебе!! Ну и хорошо, ну и отлично!
Кряхтя и шумно, по-стариковски вздыхая, укладывалась тетка Марина. Притих и посапывал Ростик. За окном занимался белесый, расплывчатый рассвет. Робко распевались птицы. Из полуоткрытого окна веяло свежестью и подсыхающим сеном. И Наташа наконец крепко уснула.
Проснулась от запаха жареной картошки. Как все деревенские, тетка привыкла завтракать обстоятельно.
– Карасей вон Петька принес. – Тетка кивнула на сковородку со шкворчащими мелкими рыбешками. – Хоть и костлявые, а вкуснота!
Проснувшийся Ростик шумно шаркал по залу.
Танька спала, и на ее счастливом, незнакомом, помолодевшем лице застыла легкая, загадочная улыбка.
Такой Наташа ее еще не видела. Танька словно проснулась после долгой, изнурительной и тяжелой спячки – прежде копуха, росомаха, неловкая и бестолковая, полуспящая курица, теперь это была быстрая, ловкая и спорая хозяйка. Она светилась – ожили, расцвели и стали неожиданно ярко-голубыми прежде безжизненные и блеклые, снулые, словно рыбьи, глаза. Не было отекшего, рыхлого, как непропеченное тесто, лица – подбородок заострился, скулы неожиданно прорезались. Закудрявились, обрели золотистый цвет висевшие прежде мертвой паклей бесцветные волосы. Впервые появилась талия, постройнели ноги, неожиданно оказавшиеся полноватыми, но красивыми.
Танька летала по избе, попеременно поглядывая в окно. Летала и напевала.
Тетка Марина с усмешкой поглядывала на растерявшуюся Наташу. А та только хлопала глазами и не могла поверить в происходящее. Чудеса, да и только! Ох, но что теперь будет? Через неделю надо возвращаться в Москву, выходить на работу, отдавать Ростика в сад.
Как Танька расстанется с любимым? Неужели женское счастье такое короткое, а горе длинное, бесконечное?
С замиранием сердца смотрела она на сестру.
Но все повернулось совсем неожиданно и стало так просто и ясно, так единственно мудро и правильно, что ошарашенная Наташа окончательно растерялась.
Сестра приняла решение легко и быстро, словно и решать, думать здесь было не о чем. Влюбленные сговорились без ссор и споров: Танька с сыном остается в деревне, Ростик растет на природе и на парном молоке.
– Ты же видишь, как он изменился и получшал! – повторяла сестра, и это, кстати, было чистейшей правдой.
Рассуждала