Рыжий усмехнулся и стал похож на лиса из какого-то мультика.
– Что? Еще и с зубами? Ну все, ты мне уже нравишься.
Меня его компания стала раздражать.
– Избавь от такого счастья, – закончила я.
– Ну как же я могу? – сказал Джек и как-то так подшагнул, будто собирается то ли под локоть взять, то ли обнять.
К счастью я даже не успела возмутиться – Адонис в буквальном смысле вырос между нами, я снова увидела его спину в костюме и услышала его голос:
– О мисс Янг не беспокойтесь, я не брошу ее в неведении. И рекомендую немедленно отправиться во внутренний двор.
По протяжному вздоху поняла, что рыжий рассчитывал на другой результат. Но ему пришлось смириться.
Я же, когда пошли через арку по коридору, вообще рот раскрыла – все светлое, мерцающее, с какой-то розовато-золотистой лепниной. На полу мрамор, тоже розоватый и на стыках со стенами подсвечен матовым.
Не выдержала, проговорила:
– Красиво. Как такое сделали? Тут ведь нет электричества, да?
Адонис кивнул, а рыжий Джек сдвинул брови (кажется, он и сам не против рассказать. Нет уж, обойдется. Надо сразу давать понять, что ему здесь ничего не светит):
– Электричество в основном удел низкомагичных миров, таких, как Противовесный. А здесь используется масло каменных грибов.
– Каменных грибов?! – не поверила я. – Грибы бывают каменными?
– Бывают, – сообщил курьер. – Выращивают на гномьих фермах глубоко под землей. Ими потом промазываются стыки и декорируют отделку. Отличное средство против диких пикси. Они не любят их свет.
Отлично. Что ж, теперь буду знать, здесь есть гномы и какие-то дикие пикси.
У меня вырвалось:
– М-да…
– Вы не переживайте, в стенах Бикелови пикси только домашние, – поспешил успокоить меня Адонис. – Они не безобразничают. Ну, разве только в мелочах.
Идущий слева от меня Джек хохотнул так громко, что под своды улетело эхо.
– Да, конечно, не безобразничают. Клавиши ореховой пастой мне тролли вымазали?
Так. Значит еще и тролли. Хорошо. Запомним.
Адонис пожал плечами.
– Может и тролли. Или вы сами со своими дружками-волосотрясами, пока предавались бесчинству и блуду.
Я не удержала смешка – а у Адониса есть чувство юмора, хотя и немного чопорное. Кажется, это задело рыжего Джека, он как-то приподнял подбородок и сообщил:
– Во-первых, не волосотрясы, а музыканты. А в-вторых, не бесчинству и блуду, а служению богине вдохновения в окружении прекрасных муз.
– Называйте, как хотите, мистер Линдегрин, – равнодушно сказал курьер. – Порядочнее вы от этого не становитесь.
Даже мне такой переход на личности показался слишком, хотя особо незнакома ни с этим Джеком, ни с его «блудными дружками». Но промолчала, зато сам Джек ответил:
– Вы бы поосторожней со словами. Вдруг мне покажется, что вы оскорбляете адепта Бикелови.
Когда я покосилась на Адониса, он продолжал