– Честное слово, я уже видела этого человека, – вполголоса пробормотала вдруг доктор Мэйфейр.
Майкл засмеялся. Однако приступ веселья был вызван не ее словами, а тем, как лихо она сделала молниеносный поворот направо и сквозь клубящийся туман погнала машину вниз по Кастро-стрит, навстречу наползавшей мгле.
Эта поездка походила на аттракцион «Русские горки», когда ты сидишь в небольшой тележке, которая на бешеной скорости мчится по колее, то взмывая вверх, то резко ныряя вниз. Чтобы не влететь головой в ветровое стекло, Майкл пристегнул ремень безопасности. Когда машина с ревом пронеслась на красный свет, он почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
– Мистер Карри, а вы уверены, что хотите лететь в Новый Орлеан? – спросила она. – Выглядите вы неважно и едва ли в состоянии совершить сейчас такой перелет. Кстати, когда ваш рейс?
– Я должен попасть в Новый Орлеан, – решительно возразил Майкл. – Мне необходимо вернуться домой. Простите, я понимаю, что мои слова могут показаться полной чушью, но… Но эти ощущения… Они возникают непроизвольно, когда им заблагорассудится… И становятся навязчивыми… Я думал, все дело в руках, но оказалось, что они-то как раз и ни при чем. Вы ведь слышали о моих руках, доктор Мэйфейр? Я совершенно разбит, уверяю вас, просто дошел до ручки… Могу я попросить вас об одолжении? Чуть подальше, слева, сразу за Восемнадцатой улицей, есть винный магазин. Пожалуйста, остановитесь возле него.
– Мистер Карри…
– Доктор Мэйфейр, вы хотите, чтобы меня вывернуло наизнанку прямо в шикарном салоне вашего роскошного авто?
Она припарковала машину напротив магазина, на другой стороне улицы. Как всегда по пятницам, вечерняя Кастро-стрит была запружена народом. В тумане приветливо светились раскрытые двери многочисленных баров.
– Вам что, совсем плохо? – Она успокаивающе сжала его плечо.
Интересно, почувствовала ли доктор Мэйфейр дрожь непристойного возбуждения, пробежавшую по его телу?
– Послушайте, если вы напьетесь, вас не пустят в самолет.
– Высокие жестянки. Миллеровское пиво. Упаковка в полдюжины банок. Я растяну их надолго. Прошу вас.
– Вы что же, думаете, я пойду за этой отравой?
Она засмеялась, но мягко, без злости. Низкий голос этой женщины обладал удивительным бархатным оттенком, а глаза в свете неонового зарева казались огромными и совершенно серыми, как вода в канале.
Майкл чувствовал, что просто умирает.
– Конечно же не вы туда пойдете, – сказал он. – Я сам схожу. Даже не знаю, что за дребедень лезет мне на язык. – Он посмотрел на свои кожаные перчатки. – Простите. Я ведь долгое время прятался от людей. Все необходимое приносила тетя Вив.
– Так. Миллеровское пиво,