Я ждала боль, а не было ничего…
– Наказание переносится, Вы не восстановились.
Он достал из ящика стола тюбик с гелем от синяков и ушибов, выдавил на ладонь изрядную порцию и начал наносить на её ягодицы лёгкими массажными движениями.
Я вздрогнула как от удара, но потом расслабилась и, казалось, начала мурчать от удовольствия – так приятно гель холодил саднившую кожу.
– Вам нравится, ТВ? – он увеличил амплитуду, чуть касаясь промежности.
– Да, Господин, – дыхание участилось, я даже придвинулась к нему.
– Что лучше для Вас – хлыcт или ласка?
«Интересно, как ответит?»
– Как будет угодно Господину.
– Я смотрю, ТВ, Вы подготовились к встрече, убрали волосы – для чего?
Он остановился, протёр руки влажной салфеткой и ввёл пальцы в её лоно. «Горячо и влажно.»
– Чтобы нравится Господину, – она вздрогнула от проникновения.
– Почему Вы решили, что мне понравится Ваша бритая вагина?
– Есть такой стереотип.
«Действительно, почему? Мой тащится от этого".
– Это принято среди шлюх. Вы шлюха, ТВ?
Он продолжал обрабатывать её пальцами, она сжимала их внутри.
– Нет, Господин, – изнемогая от желания, задыхаясь.
– Ответ неверный.
– Да, Господин.
«Но, это же не так?! или так?! Это же я стою с мокрой писькой перед чужим мужиком, с его пальцами внутри и кажется вот-вот кончу.»
– Ответ неверный.
– Как будет угодно Господину.
«Ещё чуть-чуть»». Я бесстыдно подмахиваю ему.
– Вы готовы отдаться первому встречному?
– Нет, Господин.
«Я должна быть верной, разве нет?»
– Ответ неверный.
– Как будет угодно Господину.
«Да-да, ещё капельку!» Насаживалась я на его пальцы.
– Вы будете сосать у него, а может у неё или у них?
– Как будет угодно Господину! Аааах!
Я содрогнулась и … со стоном кончила… Оксюморон какой-то: «возбуждающий страх».
– Это будет позже.
Он остановил съемку на всех камерах, нажав кнопку на браслете часов.
– Сегодня я объект Ваших забот. Встаньте на колени, откройте рот, приступайте.
Он как нормальный самец восстал от увиденного, ему надо было излить семя, пусть это будет её рот.
Я, ещё пребывая в экстазе, безоговорочно, даже благодарно приняла его, плотно сжала губы и ждала, когда мои старания приведут его к финалу.
Он и сегодня решил снять с неё маску. Без анализа выражения лица подопечного в минуты наивысшего напряжения отчёт, на его взгляд, был не полным. Она выглядела удовлетворенной, покорной, глаза закрыты, казалось, она не заметила отсутствия преграды.
Почувствовав его напряжение, я отклонилась назад, разжала губы, шире открыла рот, хотела высвободиться.
– Глотайте, ТВ.
Он мог бы держать её голову, но нет, только сама. И она покорилась. Он засадил ей глубоко-глубоко в глотку и мощно