В этот день яичница была не сказать, что простой, но без лишних изысков. Бокалов расправился с приготовленной едой, заварил чай и на три часа провалился в интернет. Затем посидел на горшке и направился в ванну. В ванной любитель водных процедур пролежал два с половиной часа, а затем, распаренный, завернутый в полотенце, добрался до холодильника. Холодное пиво, мойва и кольцами порезанный лук – все это Семен отправлял внутрь, наслаждаясь голливудским блокбастером, заранее скаченным с просторов интернета. Весь вечер Бокалов пил пиво и смотрел киношки. В перерыве между просмотрами он заглянул в социальную сеть и наткнулся там на высказывание Питера Пауля Рубенса: «Основное различие между жизнью нашего века и жизнью древних – праздность и отсутствие физических упражнений; ведь ясно, что еда и питье не способствуют укреплению тела. Потому-то появляется отвислый живот, ожирение от постоянного обжорства, дряблые ноги и руки, истощенные собственным бездельем».
Проходя мимо зеркала в туалет, Семен задрал майку и посмотрел на свой живот, похлопав себя по пузу, икнул, поднял вверх палец, одобрительно кивнул головой и многозначительно произнес:
– Гений.
На втором литре Семен задремал и приснился ему эротический сон. Лето, жара. Бокалов потный шел по улице. Городская духота и пар от раскаленного асфальта бросали его в пот. Бокалову очень хотелось пить, рот его пересох и потрескался. Вдруг к нему подошла девушка в короткой юбке и белой майке с тонкими бретельками на покатых загорелых плечах. Семен посмотрел на ее восхитительную грудь и увидел, как просвечивают из-под майки темные, аккуратные соски.
Девушка, улыбаясь, спустила бретельку с плеча, обнажая грудь. Эта бесстыдная нимфа подошла вплотную к Бокалову и ее длинные, липкие от пота пальцы нырнули в его штаны и сильно сжали возбужденный уд. Шершавый язык вавилонской блудницы проник в сухой, измученный жаждой рот Семена. И пока девушка целовала Бокалова, ее рука сжималась все сильнее и сильнее, превращаясь в стальные, безжалостно сдавливающие член тиски. Семен попробовал высвободиться, но все усилия были напрасны. Незнакомка, словно паук, расправляющийся с угодившей в паутину мухой, уже высасывала соки из захваченного врасплох искусствоведа.
Бокалов вдруг почувствовал, что не может дышать, он стал задыхаться. А дама продолжала душить его своим языком, навалившись всем телом, сдавливая грудь.
Семен открыл глаза и принялся жадно хватать пересохшим