– Все в порядке? – спросил дед.
Я кивнул.
– Как вас зовут? – встряла Люська.
Я уже был готов услышать что-то типа «Сергей Николаевич» или «Сергей Васильевич», и поэтому выпал в осадок, когда коротышка выдал:
– Позвольте представиться – Юдзуки Кобаяси.
– В каком смысле? – спросила Люська.
– В самом прямом.
Второй раз Люська хлопнула дверью перед носом странной парочки.
– Глеб, я звоню Диане. Здесь что-то не так. Или они сошли с ума, или у меня начинается сдвиг. Диана была замужем – факт неоспоримый. Нашего деда звали Сергеем – второй неоспоримый факт. Но объясни мне, кто тогда этот Юдзун Колбасянц?
– Вроде он не так представился, – с сомнением сказал я.
– Да плевать, как он назвался! Говорила же тебе, не открывай дверь, так нет, настоял на своем. Нажили проблем.
Прошла минуту, вторая… Диана не отвечала.
– Гадство! Возьми же трубку, – кричала Люська.
– Зачем она тебе?
– Уточню про имя. Если ты помнишь, маму зовут Мария Сергеевна, а не Мария Юмба-Думба.
– Меня другое интересует, кем ему приходится эта женщина?
– Скорее всего, дочь.
– Наша тётка?
– Прикинь. Повезло, ничего не скажешь. Видел, какие губаны себе накачала? Тётя-рот. Жесть! А ещё выпячивает их, хочет погубастее выглядеть. Такое впечатление, что в детстве на утреннике играла роль рыбы, её сильно напугали, с тех пор так и осталась – почётным губищеносцем.
– Не придирайся, нормальные у неё губы.
– Ой, помолчи, – отмахнулась Люська и сразу зачастила: – Диан, что за дела, почему трубку не берешь? У меня к тебе вопрос.
И снова Диана затараторила, а Люська смотрела на меня, закатывала глаза и кивала.
– Глеб, это трындец!
– Что она тебе сказала?
– Он Сергей Дмитриевич. А касательно японского имени и фамилии я не совсем поняла. Плохо было слышно. То ли он в японскую культуру ударился, то ли был в Японии и ударился там об скульптуру. Глядя на этого кадра, я склонна верить второму варианту.
– Может, мы их пустим уже?
– Чёрт с тобой, – махнула рукой Люська. – Открывай.
– Проходите, – сказал я, распахнув дверь и фальшиво улыбнувшись.
На лестничной площадке стояло три чемодана, две сумки и большая переноска. Дед засуетился, я решил ему помочь. Когда вещи оказались в квартире, представился.
– Я Глеб. Это Люся.
Лицо коротышки изменилось до неузнаваемости. Он смотрел на нас, как на инопланетных существ.
– Как Глеб? Как Люся?
– Очень просто, – сказала Люська. – Родители нас так назвали.
– Сколько же вам лет?!
– Юдзуки, – подала голос блондинка. – Ты говорил, твои внуки совсем малыши.
– Да, но… я же подсчитал… Глебу должно быть около одиннадцати, а Людмиле лет девять.
– Чужие дети растут быстро, – Люська специально сделала ударение на слове «чужие».
– Твоя правда, – закивал дед. – Внуки!