Жизнь никчёмна, нелепа,
Если нет в ней любви.
Нет ни солнца, ни неба, звуков и красоты.
Пусто всё и уныло, до костей пробирает стужа.
Всё, что хочешь, отнимешь, но не это, о Боже!
Ты кричишь о пощаде,
Землю лбом пробиваешь.
Всё отдашь ты, не глядя,
На любовь променяешь.
Что-то режет, дробит
И грызёт твою душу.
Заплетает в узлы,
Колкий ком горло сушит.
Часть вторая
I. Суфримьентос
Девушка стояла на краю моста, глядя в воду. Она видела очертание своего силуэта в воде или, может, наоборот, – она настоящая была тем отражением, которое сейчас смотрит на неё из воды. Длинные развивающиеся волосы, стройная фигура, изящные руки, лёгкое платье, летящее на ветру. Нет, ей не было жаль себя, своей молодости, красоты, ей не нужна была эта жизнь. Ей не нужна была и жизнь ребёнка, которого она уже 3 месяца ждала. Не было сил и желания молиться. Кому можно в этом мире молиться, если возможно допустить, чтобы такое случилось! Она – талантливая, красивая девушка, никогда никому не желала и не делала зла. Она помогала бедным и кормила бездомных животных. Что не так? За что ей такое наказание? Он её бросил посреди дороги к её родителям. Да, они поспорили. Да, она повысила голос, но это не повод выгонять её из машины в дождь. Он знал, что девушка беременна. Более того, он сам настоял на том, чтобы сделать этого ребёнка, она не хотела. Во время их ссоры в машине он называл её такими словами, каких она никогда в жизни и не слышала, и, естественно, ничем их не заслужила. В чём была причина его бешенства? Она не могла понять. Девушка вспоминала их последний диалог, стараясь уловить причину или хотя бы намёк на причину того, что произошло…
– Милый, ты не устал за рулём, – всего лишь заботливо поинтересовалась она.
– Не устал?! – вдруг громогласно закричал он. – Конечно, я устал, как последняя собака, четыре часа уже кручу баранку! Зачем я тебя, с…ку, только послушал! Надо было лететь на самолёте! Ты специально так захотела, б…дь, чтобы я приехал уставшим к твоим родителям, чтобы они подумали, что я лох! Ты всегда была эгоистичной с…кой!..
Он продолжал свой бранный монолог в подобном тоне ещё минут пятнадцать. Скверных слов в её адрес было не перечесть. Большего ужаса она не слышала в своей жизни. Она не понимала, что происходит. В конце концов, не выдержав, возмущённо, но без оскорблений, сказала:
– Я поняла, ты просто боишься ехать к моим родителям, потому что на самом деле не любишь меня и не хочешь быть со мной! Для чего тогда ты настоял на ребёнке, на знакомстве с родителями, на свадьбе? Я предлагала подождать и не спешить.
После чего брань с его стороны только усилилась.
– Это ты меня не любишь и никогда не любила, с…ка! Как ты можешь такое