В конечном итоге, выглядела я как чучело.
Переходя из одной комнаты в другую, я словно на коньках скользила по деревянному полу, подбирая разбросанные вещи, потом закинула белье в стиральную машину, подпевая звучавшей в тот момент из гостиной песне.
– «Чувствуя землю под собой, я охочусь. За тобой».
Запустив процесс стирки, я выскочила из прачечной и направилась в холл, размахивая над головой руками в такт песни, как одна из тех смазливых розовых марионеток в фильме «Лабиринт»[5].
– «На запах и звук ворвусь. Теряюсь и вновь нахожусь. И я голоден, как волк. Капканы на линии – это… бла, бла, бла – диссонанс в идиллии… или что-то там еще… Зубы жадно стучат, истекаю слюной, я охочусь за тобой…, и я голоден, как волк».
Тут я почувствовала, как по затылку затанцевало подозрительное тепло…
– На самом деле, «я рычу и вою в погоне за тобою», а не бла-бла-бла, что-то там еще.
Испуганная до полусмерти глубоким голосом, я вскрикнула и резко обернулась. Мои ноги поскользнулись на секции отполированных до блеска досок, и я с размаху шлепнулась на пол.
– О господи! – задохнулась я, прижимая руку к груди. – Думаю, у меня сердечный приступ.
– А я думаю, ты ушибла пятую точку. – В голосе Дэймона слышался смех.
Распластавшаяся вдоль всего узкого коридор, я пыталась отдышаться.
– Что за черт?.. Ты всегда заходишь в чужие дома без спроса?
– И наблюдаю за тем, как девушки за какие-то несколько секунд умудряются исковеркать песни до неузнаваемости? Ну, да, конечно, это обычное для меня дело. На самом деле я стучался несколько раз, но услышал, что ты… поешь, а дверь была не заперта. – Он пожал плечами. – Поэтому я просто позволил себе войти.
– Понятно, – буркнула я и, поднявшись на ноги, поморщилась. – О боже, возможно, я и правда ушибла «пятую точку».
– Надеюсь, что нет. Я к ней очень неравнодушен. – Он блеснул усмешкой. – Твои щеки покраснели. Ты уверена, что не шлепнулась лицом вниз?
– Я ненавижу тебя, – простонала я.
– Сомневаюсь. – Его взгляд прошелся по мне до самых пальцев ног. Его брови изогнулись. – Очаровательные носки.
Я потерла спину.
– Тебе что-то нужно?
Он облокотился на стену, засунув руки в карманы джинсов.
– Нет, мне ничего не нужно.
– Тогда зачем ты вломился в мой дом?
Он снова пожал плечами:
– Я не вламывался. Дверь была не заперта, и я, услышав музыку, предположил, что ты здесь одна. Почему ты занимаешься стиркой и распеваешь песни восьмидесятых на свой день рождения?
Я открыла рот от удивления.
– Как… как ты узнал, что сегодня мой день рождения? Я не говорила тебе. По-моему, я не говорила об этом даже Ди.
На