Так хочу, чтобы сердце требовало перемен, – но ничего.
а куда?
Через две минуты ответила. Глупо. Алёнка бы точно сказала, что глупо.
всё равно
Значит, Илья и вправду ходит, не боится.
А я?
Может быть, это и есть перемена?
– Мам, хочешь, за хлебом схожу?
Мама смотрит сначала на меня, потом на папу. Мы сидим над тарелками с кашей, доели уже почти. В кашу добавили смородиновое варенье, и мне тоже, хотя не люблю.
– Хочешь пойти? Сейчас?
– Да, а почему нет?
– Не знаю. Ещё половина батона осталась.
– Завтра всё равно придётся идти.
Смотрит недоверчиво, потом качает головой.
– Вер, не надо, правда. Понимаю, что грустно, что в школе мало уроков стало, а в телефоне весь день не просидишь. Но ведь мы решили, что будем выходить раз в неделю, чтобы лишний раз не… Правильно ведь?
Папа пожал плечами. Наверное, правильно. С самого начала договорились. У нас доверительные, дружеские отношения. Никто никому не запрещает. Мы договорились.
– Правильно, мам, а куда тебе ходить? – говорю. – Конечно, раз в неделю только и надо.
– А тебе куда? – мама встаёт, собирает грязные тарелки. – Скажи, куда.
– Вот вообще не важно, – тоже встаю, – но я не могу взять и пойти, не хочу так.
– Вся Москва так живёт, вся страна, чем ты недовольна? И вообще не понимаю, почему у вас нет уроков.
– Позвони в школу и спроси, в чём проблема.
Она молчит. Знаю – не будет никуда звонить, потому что не привыкла лезть, навязываться, спрашивать. И в магазине к продавцу-консультанту не подойдёт, не спросит – а где у вас краска для волос стоит? Сама будет искать.
Я такая же. Не буду спрашивать – но хочу думать, что не из страха, а просто у самой-то лучше выйдет.
– Ладно, Вер, – папа вмешивается, папе не нравятся такие разговоры, – ты чего хочешь?
– Я хочу, чтобы вы не думали, что мне на улицу меньше вашего нужно. И что раз нет учёбы – то и вообще ходить некуда.
– Не думаем. Мы друг друга бережём.
– Получается – я плохая?
Они так не скажут, не подумают даже, но не по себе – хочу, чтобы думали, хочу, чтобы произошло.
– Ну вас вообще, – ухожу в свою комнату, но дверью не хлопаю. В тринадцать хлопала, было дело. Теперь прикрываю тихонько, аккуратно – на двери нет пружины.
Телефон светится.
так что, пойдёшь?
не могу, родители не отпускают
Написала и села на разобранный диван. Бельё-то убрала, конечно, но собирать не стала – смысл, когда вечером снова разбирать, и не для кого, никого не приведёшь. Мама не ругается, не требует порядка, как раньше. Стала спокойнее. И я стала, потому что пару лет назад и на самом деле бы орала, чашку могла на пол кинуть, матом выругаться, чтобы