Мы вышли на Лесной проспект, прогулялись до сада Александра Матросова (кто бы знал, что этот скверик так называется, но эта «ходячая энциклопедия» неплохо знал, наверное, все уголки Ленинграда), вышли на Кантемировскую.
Мне было хорошо и спокойно рядом с этим мужчиной. Мы подходили к общаге… У стадиона Артур остановился, приподняв меня за талию, водрузил на поребрик… Так стоять было удобнее, сократилась разница в росте. А разница в росте была приличная, я на высоких шпильках была не выше его плеча, даже голову на плечо не положишь…
– Ну вот, подросла…
Он снова попытался покрепче обнять меня. Я уткнулась лбом ему в плечо и вдохнула полной грудью аромат его дорогого парфюма с хвойными нотками, вперемешку с трудно уловимым, не будоражащим обоняние, запахом дорогих сигарет. Какой пьянящий и притягательный аромат. Как хорошо… Мне захотелось закрыть глаза и остаться так стоять вечно…
– Мария, – он нарушил молчание. Он что-то хотел сказать или спросить, но не решился.
– Да, Артур Ваграмович, – я подняла на него глаза.
– Устала?
– Немного.
– Я не хочу тебя отпускать…
– И? – я смотрела на него, в его глаза, и тонула в них, как в бездне. Было немного страшно утонуть совсем или потерять голову.
Мимо проходила группа парней из общаги, кто-то громко бросил:
– Вау, недотрога с кавалером!
– Кто-нибудь пообломает… потом сговорчивее будет…
Я хорошо знала обладателей этих голосов. Каждый из них в свое время пытался ухаживать за мной, или просто хотели затащить в постель, но это теперь уже не имело значения. Они громко заржали. Мне было неприятно. Артур едва ощутимо коснулся губами моей щеки, обжег ее дыханием. В этом прикосновении было что-то необычное, по-мальчишечьи робкое, и одновременно уверенное по-мужски. Почему он не воспользовался моей оплошностью? Ведь секунду назад я отвлеклась и на сто процентов пропустила бы поцелуй.
– Извини, но … я не могу отпустить тебя просто так, без платы за …, – он не успел договорить.
–…за ужин? – поспешила уточнить я.
Мне почему-то сделалось очень обидно. «И этот туда же…»
– Нет. За прекрасный вечер, – ответил он.
– Значит за ужин будет другой счет? – с неподдельной горечью спросила я.
– Нет. Не нужно пытаться меня обидеть. Я не беру с женщин плату за еду и кров, – он немного отстранился.
– Извините, – я положила руку ему на грудь, как бы пытаясь его удержать. – Извините, я не хотела… Вас обидеть…
Он уперся лбом в мой лоб, я понимала, сейчас должен последовать поцелуй.
– Нет… Не сейчас… Не здесь… – вновь я попыталась предотвратить неизбежное. – Мне и так в общаге разговоров хватит… На кухню не войдешь…
Артур внимательно смотрел на меня, молча выслушал мой детский лепет, улыбнулся своей восхитительной