– Значит так. Не ваше дело – сколько висит мое белье. Почему у нас нет детей – вас тоже не касается. Насчет длинных волос моего мужа – тоже не переживайте, мне так нравится. Пропустите, – потребовала пришедшая в себя собеседница.
Как бы не так, Клавдия хотела еще много выведать, но тут собака – мелкая веселая такса вдруг разгавкалась так, что Клава вынуждена была уступить дорогу. Соседка, хлопнув подъездной дверью, скрылась. С тех пор и Светлана, и Михаил с Клавдией старались во дворе не сталкиваться.
А золотозубая и правильная Клава все продолжала подмечать неправильность чужой жизни: и Миша стал выпивать, и Света растолстела, только такса Семен по-прежнему продолжал обгавкивать любопытную соседку. Клавдия стала незаметным свидетелем того, как спился Михаил, как толстая и умная Светлана выгнала надоевшего и, вскоре умершего, мужа, как вслед за хозяином ушел из жизни старый такс Семочка. Неправильная история закончилась. И хотя Светлана по-прежнему по пять дней сушила белье на балконе, Клавдию это уже не возмущало. Неправильная Света стала обычной теткой-одиночкой, такой же, как правильная Клавдия. Только Клава с гордостью думала о себе, что она-то – правильная.
***
И тут в их дворе появился он. Седой худощавый мужчина с белым лабрадором. Хозяин собаки вместе с женой и дочерью поселился на одной лестничной площадке с Клавдией. И та стала жадно впитывать новую человеческую историю, благо тонкие стены позволяли услышать все, даже щелчок включателя. А еще – глазок, он стал настоящим недреманным оком. Клава отмечала про себя и поздние приходы мужа с работы, и слишком частые приходы влюбленного в светловолосую дочку парнишки-одноклассника, и чрезмерно громко болтающую по телефону веселую и моложавую жену. В коридоре златозубый соглядатай поставила табуретку и часами просиживала, наблюдая и подслушивая чужую жизнь. И все было бы хорошо, если бы не соседская собака. Белая лабрадорша чувствовала невидимого участника, и, проходя мимо клавочкиной двери, неизменно рычала. Увидев Клаву во дворе, собака начинала лаять. Мужчина извинялся, уводил питомицу подальше, а Клавдия жаловалась на весь двор – «И что она на меня рычит? Не взлюбила меня, за что? Вот стою за дверью, они выходят гулять – так она обязательно на мою дверь рычит. И ведь выходят поздно, уже спят все. Девчонка с парнишкой как гуляют, так за собакой совсем не смотрят. Кинется на кого-нибудь…».
Через месяц после новоселья умерла веселая молодая жена. Смерть ее была совершенно неожиданной – женщина брила ноги и занесла инфекцию, сепсис – сгорела за три дня. Неожиданной для всех, кроме бдительной соседки по лестничной площадке. Клавдия, посматривая на похоронные приготовления соседей через глазок,