– Вряд ли. Любители граффити обычно более помпезны в этом вопросе, – ответил агент.
– Английский знаешь?
– Ага… есть немного, – задумчиво произнес Сибата. – Прочитать – прочитал, но… Не понимаю, к чему это?
– Что там написано?
– Когда моя… или мои? В общем, когда моя сестра, брат или друг выводят меня из себя, он всегда вешает голову мне на плечо и выглядит очень грустно. Он обнимает и облизывает мою руку… Говорит, что понимает меня.
– И что это значит?
– Черт его знает… Похоже на какой-то детский стишок. Но к чему он тут? И о ком он?
– Облизывает руку и говорит, что понимает? Хмм… – Инспектор задумался. – Вполне вероятно, что речь идет о собаке.
– Точно! Инспектор, ты гений. Но, – усмехнулся Сибата, – нам все равно это ничего не даст. И вообще, при чем тут собаки? У Мотидзуки никогда не было собак и домашних животных. По крайней мере… об этом нигде не упоминалось.
– Не все рассказывают о своей жизни такие подробности. Сам понимаешь…
– Да даже если и так, зачем писать на входе в лабораторию подобный стих? М? Джун? Ты не находишь это странным?
– Увидим, что в лаборатории, и возможно, сразу все поймем! – заявил инспектор и направился дальше. – Интересно, долго там еще? Я очень переживаю, что батарейка в камере сядет!
– У тебя телефон есть.
– Ага… Телефон! Тебе легко говорить… сидя в уютном офисе! Так… – Такахаси резко остановился. – Ты видишь?
– Дверь… Мы пришли! – обрадованно воскликнул агент. – Я уже в предвкушении страшных тайн!
– Ага! Пришли мы… Вообще-то, пришел только я! – возмутился инспектор, оглядывая пыльную рукоять.
– Ну хорошо, хорошо… Ты пришел! – усмехнулся Сибата. – Не томи уже… открывай!
– Что-то мне подсказывает, что дверь, – инспектор дернул ручку, – заперта.
– Есть ноги и руки. А большего и не надо.
– Не забывай, мы проникли на частную территорию без ордера! Если нас спалит охранник, то у меня будут большие неприятности на работе!
– Все таки «мы»? – хохотнул агент. – Ну даешь, Джун!
– Не смешно…
– Ты, это, давай! Время не теряй!
– О, да… Вспомним былые деньки! – С кряхтением Такахаси вышиб тонюсенькую дверь и, выставив вперед пистолет, зашел внутрь.
– Тебе пушка-то зачем?! Ты слой пыли видел? Сюда уже лет пятнадцать никто не заходил…
– Привычка, – пожав плечами, ответил инспектор и начал оглядываться. – Честно говоря, я не вижу тут что-то интересное.
Инспектор был прав. В кабинете одиноко стояли два стола с запыленными старыми микроскопами и тумбочка с пустым накопителем документов.
– Да… Если это и было лабораторией, то очень давно, – вздохнул Сибата. – Печально. Но в любом случае лучше взгляни, что тут есть… Может, в тумбочке? Хоть что-то да должно быть!