Если не считать мелких столкновений, отряд Ермака довольно быстро продвигался вдоль реки Туры в направление Кашлыка (сейчас Сибирь) – столицы хана Кучума. Хан, уверенный в прочности неписаного мира между Синей Ордой и Русским государством, принял Ермака за мелкого разбойника и выслал против него своего племянника Маметкула с незначительным войском, собранным второпях. Битвы как таковой не было. Отряд Ермака в пух и прах разбил татарское воинство и уже на другой день хозяйничал в Кашлыке. Источники, к сожалению, ничего не сообщают о событиях в городе, но известно, что ни резни, ни насилия не было. Ермак Тимофеевич вел себя как освободитель, выслушивал жалобы представителей туземных племен на татарскую власть. Кого-то он принимал в свое войско, другим щедро раздавал всевозможные привилегии, поскольку никакой ответственности за них не нес, да и вряд ли потом о них помнил. Сформированные прямо на ходу отряды Ермака на девяносто процентов состояли из новых союзников. Однако хан Кучум, несмотря на предательство своего ближайшего окружения, не собирался сдаваться. Он тоже умел действовать подкупом и раздачей пустых обещаний. Одни больше боялись хана, другие – Ермака. Из последних, что весьма логично, татары набрали своих сторонников. Благодаря таким союзникам, хан не только прогнал пришельцев из долины Иртыша, но и осадил сам Кашлык. Казалось, что победа уже близка. В шатрах осаждающих начались пиры и раздел еще не добытых трофеев. Доверившись одному из лазутчиков Ермака, казаки решились на отчаянную атаку, последнюю и на первый взгляд совершенно безнадежную. Авантюра удалась, подгулявшая стража Кучума позволила застать себя врасплох. Пьяных татар добивали там, где они валялись после попойки. Кровь забрызгала кубки с вином. Отборную ханскую гвардию вырезали, словно беззащитных младенцев. Разгром можно было бы назвать полным, если бы самому хану, переодетому рабом, не удалось бежать. Правда, теперь он являлся чисто номинальным противником, поскольку постыдным поражением окончательно дискредитировал себя в глазах потенциальных союзников. Буквально со следующего дня к Ермаку с верноподданническими заверениями потянулись бывшие соратники Кучума. Были среди них родственники хана и его придворные, что свидетельствует о моральном упадке в татарском лагере. Слава атамана Ермака прогремела в русских землях. Уже не только Строгановы, но и сам Иван Грозный решил поддержать казаков. Честно говоря, эту поддержку трудно было назвать мощной: триста человек под командованием воевод Семена Болховского и Ивана Глухова. Кроме того, в последний момент подозрительный и всюду видевший заговоры Иван Грозный ограничил власть Ермака над этим небольшим подкреплением. Занятый переговорами с поляками на западных границах, Иван IV все еще не понимал, что будущее России решается в этот момент за Уралом.
А