И резко повернулся к распахнувшейся двери.
– Слава великому фюреру! – рявкнул Копыто. – Сми-и-ирна!
Уйбуи замерли.
– По местам, – буркнул Кувалда, неуверенным шагом приближаясь к креслу. – Сейчас советоваться станем, шантрапа…
– Что-та он бледный, – прошептал Шкура.
– Злой, наверное, – так же тихо отозвался Булыжник. – Вишь, как голову ему разнесло? Все от ума адназначна.
В действительности великий фюрер не любил рисковать, а потому на каждое заседание Совета надевал под бандану металлический колпак. На всякий случай, так сказать. В результате его голова приобретала дополнительный объем, что давало уйбуям повод шептаться о несообразном для Красных Шапок уме одноглазого.
Тем временем Кувалда утвердился на фюрерском седалище, рыгнул, с очевидной бесцельностью перебирая разбросанные на столе бумажки, и осведомился:
– Ифиоты уже опрефелились?
Шепелявость, свойственная всем Красным Шапкам, сильнее всего проявлялась у Шибзичей, а уж Кувалда был в ней настоящим чемпионом.
– Я спрашиваю: кто хочет стать ифиотом?
Уйбуи благоразумно помалкивали. Низкий великофюрерский лоб покрылся испариной, и теперь уже все присутствующие на совещании дикари обратили внимание на неестественную бледность предводителя.
– Я не понял, прифурки. Мы собрались решать важные вопросы, у нас зима на носу, отопительный сезон и уборка снега, а никто не хочет выступать, фа? Никто не хочет быть ифиотом?
Бледность неожиданно сменилась густой краснотой. Разозленный Кувалда побагровел, вскочил на ноги, намереваясь приступить к традиционному для заседаний Совета истерическому выступлению, но неожиданно замер, пару секунд постоял, яростно вращая глазами и хватая ртом воздух, а затем рухнул обратно в кресло. В следующую секунду голова великого фюрера с металлическим стуком врезалась в стол.
Уйбуи сопроводили произошедшее почтительным молчанием.
Они давно привыкли к эксцентрическим выходкам главаря и теперь гадали, что на этот раз задумал одноглазый.
Однако секунды тикали, Кувалда не поднимался, и дикари начали ерзать на табуретах.
– Эй, твое превосходительство!
– Высокопревосходительство, – машинально поправил Шкуру насторожившийся Копыто.
– Какой он высоко, если валяется? – резонно заметил Гильза.
– А чего он валяется?
– Может, умер? – неуверенно выразил Булыжник общую мечту.
Некоторое время дикари переваривали предположение Дурича.
– Проверить надо на хрен, – высказался Шкура. – Давайте в него потычем чем-нибудь?
– У кого нож есть?
– Топор. Топор несите!
– Назад!
– Да мы только посмотрим…
– Назад, сказал!
– Кто-нибудь свяжите Копыто!
– И повесьте!
– Великий фюрер помер!
Кувалда не подавал признаков жизни.