– Джефферсон Хайтс. Вы наведаетесь к Фрэнку Зинкевичу, – сказал он, протягивая мне клочок бумаги.
Имя было мне смутно знакомо. Клиент был или председателем, или бывшим председателем, или юристом местного профсоюза портовых рабочих. Вроде бы стивидоры[5] попали под федеральную проверку, и в газетах говорили, что это только пробный шар. Они работали на партнеров Стэна, и их союз существовал только на те деньги, которые они за это получали, а больше я ничего и не знал.
– Сильно никого не калечить, – велел Стэн, – пока этого не нужно.
Он встал у меня за спиной и положил мне руку на плечо. Мне никогда не удавалось прочитать что-либо в его маленьких глазках, скрытых под разросшимися бровями, однако, на мой взгляд, секрет его успеха состоял в том, что в его лице не было и намека на милосердие – широкие славянские скулы над безгубым ртом казацкого налетчика. Если в Советах жили люди, которым было на все наплевать и которые готовы были порвать любого противника голыми руками, то эти люди наверняка были похожи на Станислава Птитко.
– Мне надо, чтобы этот парень все правильно понял, – пояснил Стэн. – Он должен быть в команде. Вот и всё.
– А мне для этого обязательно нужен Анджело?
– В любом случае он пойдет с тобой. Потому что я перестраховываюсь.
Стэн сказал еще, что мне надо получить кое-какие деньжата в Гретне[6] до того, как я встречусь с Анджело.
– Поэтому постарайся не опаздывать, – добавил он, кивнув на стакан с виски у меня в руке.
Сам он залпом опрокинул порцию «Столичной», и по стойке пустил пустой стакан бармену. В самой середине повязки на левом ухе Джорджа было видно желтое пятно.
Не глядя на меня, Стэн выпрямился и поправил галстук.
– И давай без стрельбы, – неожиданно произнес он.
– Что ты сказал?
– Помнишь того водителя грузовика в прошлом году? Так вот, я не хочу, чтобы кого-нибудь подстрелили из-за чьих-то расшатавшихся нервов. Поэтому я говорю и тебе и Анджело – пушки оставьте. Не дай бог я узнаю, что вы взяли их с собой.
– А этот парень точно там будет?
– Не волнуйся. Я об этом позаботился.
Он отошел и остановился рядом с Кармен. Взасос поцеловав ее, стиснул ей грудь. Я почувствовал, как во мне просыпается дикарь.
Потом Стэн вышел через заднюю дверь, а Кармен со скучающим видом так и продолжала курить за стойкой. Я размышлял над тем, что Стэн сказал об оружии.
Честно сказать, это показалось мне странным.
Кармен волком смотрела с дальнего конца стойки, а Лу и Джей, заметив это, стали рассуждать с ней о том, каким расслабленным стал Стэн после того, как она с ним сошлась. Здесь была доля правды, но вызвало это у меня только беспокойство, и где-то в глубине души я почувствовал стыд. Одним глотком я прикончил свой виски и заказал очередную порцию.
У Кармен