– Да ну… не хочу я писать. Да и нельзя мне. Зачем все это? Придумай хоть одну причину, для чего это тебе надо.
– Обычный ответ на частый вопрос.
Тут она случайно бросила взгляд на мою левую руку и заметила золотое кольцо, будто составленное из миниатюрных отрубленных человеческих рук. Немаленькие глаза Арины буквально выпучились и полезли на лоб.
– Ты… ты… но как? – только и сказала ведьма.
– Ну, я так, – усмехнулся я. – И что? А если придумаю вескую причину, то согласишься?
– Там видно будет, – пообещала Арина, уже придя в себя. – Откуда у тебя это кольцо?
– Подарили. Давай так. Ты погашаешь свой долг, а я вставлю твои мемуары в книжку без всяких изменений. Разве что чисто стилистическую правку наведу. Более того, тебе будет необязательно писать, достаточно наговорить на диктофон, когда появится время и желание.
Арина задумалась. Вернее, делала вид, что задумалась. По-моему, ей просто захотелось потянуть с ответом и устроить эффектную паузу, как в театре. Я не мешал и ждал.
– Хорошо. Правда, есть у меня некоторые возражения… Только не торопи меня, ладно? Да вообще, такие вопросы на ходу не решаются, – хитро заметила ведьма. – Разговор не для здесь. Давай заскочим ко мне домой, побеседуем в приватной обстановке. Прямо сейчас. Тут недалеко. Сегодня образовался неожиданный выходной, выездной клиент прислал отказ, и я свободна до завтрашнего вечера. Думала книжку почитать, поупражняться кое в чем, ну да ладно. Можно расслабиться. Посидим, чаю или кофе попьем, поговорим. Кофе с ромом можно. Или ром с кофе. Можно даже без кофе. Как тебе? Заодно и расскажешь, как и за что тебе подарили это колечко. Это мое последнее и обязательное условие… Что?..
Что мне тут оставалось? Конечно же, я согласился, хоть и опасался. Вы никогда не встречались с пьяной ведьмой? Нет? Тогда вам удивительно повезло. Я вот один раз как-то уже испытал такое, поэтому перспективы настораживали. Арина же явно собиралась нарезаться до положения риз.
Вообще-то познакомились мы очень давно, много чего нас связывало, но я был сильно виноват перед этой женщиной. Она же отлично понимала степень моей вины, все помнила, ничего не простила, только делала вид, что все в прошлом, поэтому часто этим пользовалась. Пару раз она даже спасала мне жизнь. Наши отношения были чрезвычайно сложны, – девушка была опасна, как граната с выдернутой чекой. Я был хорошо знаком с ее братом – профессором искусствоведения, сотрудником Эрмитажа. Как-то раз мы вместе с ним раскрутили одно дело по ложному обвинению в хищениях из запасников. С брата Арины, а звали его Степан, все обвинения полностью сняли, за что сама Арина была мне очень благодарна. Как-то незаметно у нас выработалась своеобразная этика поведения, рассчитанная исключительно на нас двоих, некая внутренняя система взглядов и ценностей, сдержек и противовесов, что позволяло