Внутреннее беспокойство Нэл отступало. Она посмотрела на Кайла. Рядом с ним было удивительно спокойно, как будто они знакомы тысячу лет. Если Нэл и умела читать человеческие души, то его самая чистая из всех. Ее собственная, куда замороченней и чернее, чем у этого голубоглазого парня.
Нэл никак не могла описать ощущение, возникающее, когда она на него смотрит. Притаившееся глубоко в подсознании, похожее на забытый сон. Кажется, вот-вот вспомнишь, но снова только блики. Размазанные цветные круги, напоминающие полярные сияния, которые она видела на картинках. Они переливаются, играют нитями красного, зеленого, фиолетового. Плетут чей-то путь. Может быть, ее собственный? А рядом путь Кайла.
«Замкни круг» промелькнул кусочек грез в памяти Нэл. Мотая головой, она прогнала наваждение и потянула ручку двери с надписью «ВХОД».
Но шепот в голове только усилился: «Замкни круг».
Глава четвертая. Иваныч
Войдя в стеклянную дверь, Нэл наконец-то поняла где она очутилась.
– Метро… Вы спрятали Штаб внутри подземки минусовых.
– Тепловизоры беспилотников не достают нас на глубине. Солнечная радиация тоже. Самая нужная человечеству вещь эти подземные тоннели.
Череда строительных красных ламп подмигивала из вестибюля. Корневища Мангуба пробили потолки насквозь, чем только сильнее укрепили своды. Деревья впитывали лишнюю воду в периоды влажных сезонов, препятствуя затоплению.
Нэл обожала цветение Мангуба. Их широкие коричневые плоды, размером с мяч, разрывались, выплевывая миллионы пушинок. Уже сто лет человечество приспосабливалось к жизни в период двух сезонов: сухого и влажного, длящиеся равное количество времени. И сейчас сухой вот-вот сменится влажным. Нэл чувствовала приближение ливней, которые будут идти без остановок шесть месяцев подряд.
– Мангуба… Их семена с пухом похожи на снежинки.
– На что? – не понял Кайл.
– Снег, это как холодные пушинки Мангуба. Коснутся кожи и сразу растают.
– Эй, салага! – окликнул их низкий голос.
С соседнего эскалатора Кайлу махала высокая плечистая девушка. Светлые волосы были собраны в зализанный пучок на макушке, стянутый голубой резинкой. На её затылке Нэл заметила непонятный черный прямоугольник. Он был словно впаян в кожу девушки.
– Лея! – обернулся Кайл, – как прошла вылазка?
– Ну, воняло в сточной канаве как всегда знатно! – ответила она хрипло, словно сорвала голос недавним криком, – жабы опять расписание изменили. Не повезли двушников. Пять часов в засаде сидели… то есть лежали лицом в помоях! Тот квадрат, сорок-семьсот, помнишь? – смотрела она на Кайла, – третья вылазка подряд впустую. Как будто знают, что их поджидают и отменяют транспорт. И почему они всегда рядом со свалками?
Заметив возле Кайла рыжую незнакомку, Лея удивилась:
– Новенькая?