Крохотная комната вдруг вызвала приступ удушья. Накинув кофту на пижаму и подхватив многострадальный блокнот, я вышла и побрела куда глаза глядят. У меня оставалось еще одно невыполненное домашнее задание, но с какой стороны к нему подступиться, я не знала.
Бестолковая. Опасная. Неуловимая. Красивая…
Животное. Живое существо.
Задали вы, мистер Кроуч, задачку! И каким вообще образом мне это поможет?
Усевшись на лавку на деревянных трибунах и поплотнее закуклившись в кокон из кофты, я пристроила блокнот на коленях и принялась бездумно вырисовывать линии-силуэты. Пантера – не то, какая к чертям пантера? Воробей? Ну да, очень опасно. Еж? Мило, но не красиво…
Я вздрогнула, когда внизу, во внутреннем дворе хлопнула дверь, и, вытянув шею, увидела, как на площадку вышел Лагранж…
Да что ж такое!
Парень потянулся, размялся и принялся нарезать круги по двору.
Кажется, насчет утренней пробежки он не шутил. А тебе чего не спится, золотой мальчик?
Хмыкнув сама про себя достойному ответу на “седая девочка”, я снова уткнулась в блокнот. Работы теперь правда никакой не выходило. Под ровный шорох кед по присыпанной песком площадке, не получалось сосредоточиться, а карандаш вместо фигурок животных норовил вывести бегущего человечка. Когда я поймала себя на том, что нарисовала очень узнаваемый прищур глаз, то в очередной раз закрыла блокнот.
Утро только началось, а уже не задалось!
И оставшееся до подъема время, я сидела и просто бездумно пялилась на нежно-розовое небо.
До моей свободы оставалось четыреста восемьдесят девять дней.
Маска на глазах, клеммы на висках, щиколотках и запястьях. Металлический, кисловатый привкус во рту, мерный механический пульс, ощущаемый по всему телу – меня лечат электрическим током. Уже три сеанса.
Эффекта пока что нет, но зато здесь от меня требуется только расслабиться и полежать спокойно. Это не больно, как прежняя схема с силовым массажем, и уж точно это лучше ледяных ванн.
Да что угодно лучше ледяных ванн!
Размеренный писк приборов успокаивает.
Этот сеанс мне назначили на позднее время, даже после ужина, объяснив это тем, что после надо будет обязательно тут же отправиться спать. Спать мне хотелось уже сейчас, и пытаясь не провалиться в этот сон я прислушивалась к тому, как лаборантки, приглушив голоса, чтобы не беспокоить пациентку, делятся новостями:
– Тестовый стенд полетел, так что всех, кто на замеры, отменяй.
– Угу, – шуршит грифелем по бумаге вторая лаборантка. – А что такое?
– Профессор вчера новенького на стенд загнал. Который красавчик.
В голосе первой – легкое поддразнивание, и вторая послушно тянет разочарованное "Оооо!", а потом обе хихикают, как будто они не взрослые женщины старше двадцати