– Нисколько. Отдашь услугами. Может, это я окажусь тебе должен!
Маша снова посмотрела на Ника затравленным взглядом, а тот в ответ насмешливо хмыкнул.
– Да ладно, проехали. Расслабься, художница, я же тебя просто дразню. Но ты меня реально достала. Никогда в жизни никого не насиловал, – и тут же Ник нахально добавил. – Впрочем, все когда-нибудь случается в первый раз. В общем, хочешь, соглашайся, не хочешь – отказывайся. Решать тебе. А что касается услуг… В нашей команде у всех есть свои обязанности. И если ты к нам присоединишься, неважно, на день или на два, тебе тоже придется что-то делать для всех.
– Я понимаю, – покорно согласилась Маша. – Что мне нужно будет делать?
– Потом обсудим. Слушай, мы сюда приехали, чтобы сходить на развалины. А ты там уже была. Хочешь, посиди где-нибудь, отдохни. Попей чего-нибудь холодненького, а мы подхватим тебя на обратном пути. Ну, вот хоть в этом кафе… – Ник указал на забегаловку через дорогу.
Машино настроение снова ухнуло вниз как на американских горках. А вдруг это предлог, что отделаться от нее? Вдруг блондинистый Ник уже понял, что ему с Машей ничего не светит. И решил не утруждать себя Машиными проблемами? А, если еще не решил, то противная Любовь обязательно убедит его, что их компании будет лучше потихоньку исчезнуть, И предоставить Маше самой выпутываться из этой кошмарной ситуации.
– Нет, уж лучше я пойду с вами, – сказала Маша.
– Как знаешь, художница.
Около часа компания гуляла по Тулумским развалинам. Эта вынужденная прогулка стала еще одним испытанием для Машиных натянутых до звона нервов. Теперь уже она совсем не смотрела по сторонам, равнодушная к формам, фактурам, игре света и тени. Теперь Машиной задачей было не потеряться самой и не позволить новым знакомым невзначай потерять ее.
Противная пластиковая Любовь, оставила своего Романа и намертво прилипла к боку блондинистого Ника. Она намеренно изолировала его от Маши. Что уж там она ему внушала, было не слышно, но в разговоре то и дело мелькало имя «Ленка». И при упоминании голос Любы обретал дополнительные децибелы громкости, а потом снова снижался до страстного убеждающего полушепота. Ник больше молчал, отвечал односложно, иногда пожимал плечами или кивал головой.
Маша уныло брела сзади, ощущая себя обузой. Она изводила себя страхом, что Ник поддастся на уговоры Любови и откажется пустить Машу в свой номер. Еще она боялась, что не откажется, и тогда придется две ночи подряд спать в одной комнате с незнакомым и непредсказуемым парнем. Если б только Маша могла развернуться и гордо уйти! От этой противной ревнивой Любови, от равнодушного Романа и насмешливого Ника. Особенно от самоуверенного глумливого Ника! Никакой он не ясень, а самый натуральный дуб!
В общем, Машино положение было самым что ни на есть кошмарным и ужасным!
***
– Какая малявка! Можно даже не заметить, как раздавишь ее!
– Никита! – одернула мальчика мать.
– Мам, но я же в смысле,