– У него потрясающие губы.
Нехотя я кидаю взгляд на объект ее страсти и безразлично пожимаю плечами. Губы как губы. Чего она так завелась? Руслан не похож на типаж мужчин, на который она обычно западала. Он явно уроженец Кавказа, и, судя по кулону в виде полумесяца, мусульманин, а их подруга-еврейка обходила за версту.
– А какие изумительные глаза! – продолжает полушепотом восторгаться Яфа. – Я поняла, кого он мне напоминает – Ганди!
– Ганди? – уставившись в иллюминатор, я погружаюсь в воспоминания, мне все труднее отслеживать нить разговора. – Он не похож на индуса…
– Какого еще индуса? – фыркает Яфа.
– Махатма Ганди был индусом.
– Я про Дэвида Ганди. Англичанин, модель. Снимался в рекламе Dolce&Gabbana.
– Ты же знаешь, я не смотрю телевизор, тем более рекламу.
Мне вспоминаются слова Макса: «Реклама – это манипулирование. Манипулирование – это власть. Я обладаю властью над всем миром!». Говорил он это с прищуром и лукавой ухмылкой. От этих воспоминаний по щекам текут слезы. Яфа понимает, что меня сейчас лучше не доставать, и всю свою кипучую энергию направляет на Руслана.
Стюард подает нам напитки. Смакуя любимый сливовый ликер, я с интересом наблюдаю за кокетливым щебетанием подруги, которая безуспешно пытается вывести Руслана на разговор. Из-за излишнего внимания Яфы у него ходят ходуном желваки. Допив второй бокал вина, под благовидным предлогом она удаляется в спальню, но через мгновение высовывает голову и зовет:
– Руслан, кажется, мне нужна ваша помощь! – ее коварные глазки наполнены поддельным страхом.
Я усмехаюсь. Какая же она распутная!
Руслан проходит в конец салона и заглядывает в спальню. Она втягивает его внутрь, и, подмигнув мне, тут же закрывает дверь.
– Во дает! – срывается у меня с языка.
Двое телохранителей переглядываются и подавляют ухмылки.
Я представляю, как она жеманно прижимается к его телу и, млея приговаривает ласковые слова. Она всегда так делала, когда встречала брутальных мужчин.
К моему удивлению через пару минут дверь распахивается, Руслан выходит из спальни. На губах виднеются следы от красной помады. Зачесывая назад волосы, он осматривается и понимает, что внимание присутствующих обращено к нему. Стюард жестом показывает на след от помады, и Руслан, скривившись в брезгливой гримасе, вытирает губы платком. Быстро заправляет футболку в белые джинсы и возвращается в свое кресло. Вид мрачный, лицо серое. Когда он хмурится, так сильно сдвигает брови, что слиться в одну сплошную линию им мешают лишь две глубоко прочерченные бороздки.
С