– Что за грязную игру ты ведешь, Алекс? – меня обдает его горячее дыхание. – Я же просил быть со мной откровенной. Объяснял, что иначе не смогу защитить.
От непонимания я часто хлопаю ресницами и безотрывно смотрю в его ярко-синие глаза. Чем дольше я их разглядываю, тем больше подмечаю деталей: темно-синий обод окольцовывает радужку, от зрачка во все стороны тянутся звездообразные всполохи, напоминающие взрыв метеорита.
– Твой гений убедил меня, что до оглашения завещания ты в полной безопасности. Исходя из этих данных, мы разработали операции на два ближайших дня, а выходит, за тобой следили еще до вступления в силу «Протокола-17».
– Не понимаю, о чем вы, – еле слышно лепечу я.
ГБ долго сверлит меня взглядом.
– Алекс, тебе лучше все рассказать.
– Но я и так вам все рассказала.
– Нет, – он качает головой, – не все. Что здесь?
Руслан выуживает из заднего кармана джинсов мой рабочий блокнот и помахивает им в воздухе. По телу пробегает озноб. Он был в квартире родителей! От того, что он мог там увидеть, меня накрывает паника, я начинаю задыхаться.
– За этим блокнотом прислали киллера с «Береттой». Видимо, для кого-то он так ценен, что из-за него тебя хотели угостить свинцом.
– Вы не имели права входить в мою квартиру без разрешения.
– Я буду там, где сочту нужным. Почему за тобой вели слежку еще до оглашения завещания? Кто может за этим стоять? Зачем им блокнот? – он встряхивает меня за плечи и кричит: – Говори!
Обычно, если на меня так наезжали, я начинала плакать, но тут меня понесло. Видимо, накопившиеся стрессы и страх за свою жизнь дали обратную реакцию. Сначала мое бестолковое вранье подруге, которое забрало больше сил, чем бег в гору. Затем «Красный код», эвакуация, отрыв на космической скорости, а теперь нападки Руслана. Все это было для меня перебором. Я отпихиваю его от себя и кричу:
– Я не знаю ни о какой слежке! Если б знала, разве ходила бы так спокойно по магазинам?! На счет возможных кандидатур, готовьте ручку и листок, список будет длинным!
Брови Руслана смыкаются, губы белеют, он еле сдерживается. Мне нужно успокоиться, снизить тон. Терпеть не могу чьи-то истерики, тем более свои. Давненько я так не выходила из себя. Обычно я как тихая водная гладь.
– К вашему сведению, Макс никогда бы не начал эту операцию, если б знал о слежке. Блокнот? Да, это мой блокнот, в нем служебные пометки. Это ход моего расследования, которое я вела самостоятельно весь последний год. Пока Макс продумывал свой безупречный план, я работала на одного из акционеров «Эпсилона» и проверяла сделки, с помощью которых эта компания заполучила акции холдинга Макса.
Руслан отпрянул, на лице отражается удивление.
– Почему вчера не сказала? Мы говорили о плане, о стадиях реализации, а ты и словом не обмолвилась о том, что сидела в стане врага.
– Я решила не сидеть сложа руки. Устроилась