Оно стало «кусочным», «мозаичным», не дающим целостной картины мира. Такое образование плодит корыстолюбивых болванов-потребителей с кругозором муравья, идеальных людей-винтиков для встраивания в большие системы. Такое образование предотвращает бунтарство и обеспечивает власть капиталу, но не превращает людей в творцов и гениев.
В-третьих, действует железное правило: туда, куда ушла промышленность, рано или поздно уйдут и наука, и качественное образование, и финансы. Потому что невозможно разделить мир так: одни страны– финансы и потребление (Запад), другие – промышленная площадка (Китай и Азия вообще), третьи – центр создания смелых инноваций (якобы РФ). Тот, кто развил промышленность, получает все. Потому что именно реальное производство– всему голова. Оно требует инженеров и ученых высокого уровня. Именно сложная индустрия натыкается на необъяснимые явления, которые должна объяснить Большая Наука. Именно в ходе воплощения грандиозных индустриальных проектов от Большой Науки требуют решения эпохальных задач, требующих радикально новых знаний. А новые знания – это основа для новых технологий. Попытка создать страны супермаркетов, банков и университетов без промышленности – такой же бред, как попытка пришить ноги прямо к голове, обходясь без туловища.
На картинах Иеронима Босха такое получается. В жизни – нет. Дома не могут состоять только из крыш, мансард и пентхаусов – нужны и фундамент, и первые этажи.
Деиндустриализация есть смерть белой расы.
Но и просто возвращение промышленности на Запад, начавшееся с 2009 года, положения автоматически не спасет.
Какое же будущее уготовано западному миру? Оказывается, его элита уже имеет свой план. Еще в сентябре 1995 года фонд Горбачева созвал представительный шабаш западной аристократии в сан-францисском отеле «Фермонт». Тут были и медиамагнаты, и «жрецы» из Стэнфорда, Оксфорда и Гарварда, и капитаны крупных корпораций. Именно там делается ошеломительный вывод: для функционирования мировой экономики в XXI веке понадобится не больше 20 процентов нынешнего населения. Именно такая часть в условиях глобализации окажется рентабельной. Только один из каждых пяти землян. Эти 20 процентов в любой стране мира останутся полноценным населением, которое сможет участвовать в жизни общества, зарабатывать деньги и потреблять.
А вот остальные 80 процентов людей ожидает очень трудная, полная лишений и страданий жизнь. Они, по большому счету, не нужны. Их, конечно, не станут сгонять в лагеря смерти. Но