Глаза от страха были как пузыри, взгляд не мог оторваться от надвигающейся черной смерти, скорпион оказался почти вплотную, огромный как скала, мерзкие жвала шевелились в предвкушении часто-часто, Эгорд увидел в черной клешне выпуклое перепуганное отражение, хвост готов был проткнуть хрупкую жертву насквозь…
Но из океана на тварь бросился юноша лет двадцати или чуть больше, меч отсек скорпиону хвост у основания, пригвоздил сплюснутую многоглазую голову к песку. Юноша навалился всем телом, скорпион отчаянно брыкался, лапы расшвыривали влажные песчаные комья как пух из распоротых подушек, часть песка в этой кошмарной мельнице успела раскалиться, просохнуть, укрыть берег пышным облаком, клешни молотили, оставляли глубокие ямы, а отрубленный хвост извивался в агонии, мог случайно зацепить смельчака ядовитым жалом, но юноша был тверд, прижимал скорпиона к берегу, пока тот не обмяк.
Юноша носил имя Витор. На погибшем корабле был матросом.
Помог Эгорду подняться, мальчик был скован страхом, не осознавал, что творится вокруг, наверное, казалось, что скорпион заколол и загрыз, но прийти в себя Эгорд все-таки смог… Точнее, вынудило зрелище в океане.
Спрут доламывал судно, до берега долетал треск, чудовище было похоже на громадный серый цветок, что закрывался и сминал «лепестками» зазевавшуюся бабочку, на серое пламя, медлительное, но плотное, гибкие языки скручивали паруса и мачты как бумагу и соломинки. Высокие волны разносились от этого пиршества угрожающими ревущими кольцами, вокруг монстра роились тучи брызг.
А над ним парила черная точка…
Человеческая фигура…
Архимаг Темного Ордена. Он и натравил спрута на корабль.
Темный Орден… Как же Эгорд ненавидит сборище этих жадных, коварных и трусливых ублюдков! Столько зла причинили и продолжают причинять миру…
Но в те минуты на ненависть сил не осталось, сердце было истощено горем утраты, вода океана на лице помогала скрывать от спасителя слезы.
Больше не выжил никто, на берег с обломками и вещами выбросило несколько трупов, Эгорд узнал рулевого, остальные исчезли в пучине океана или в брюхе спрута. Храбрый матрос Витор с мальчиком прошлись вдоль берега, собрали, что уцелело: еду, бутылки с питьем, оружие, одежду, веревки, драгоценности…
Солнце до вечера томно и равнодушно наблюдало, как выжившие хоронили погибших, Витор выцарапал на могильных булыжниках все, что сумел вспомнить о несчастных, Эгорд дрожащими губами произнес молитву, в глазах щипало. Витор с первых мгновений появления и затем, когда почти весь день копали ямы, хмурым не выглядел. Грубоватый и веселый – его обычное состояние. Умудрялся шутить, подбадривать раздавленного мальчишку, а если тот сильно замыкался в переживаниях, Витор сурово порыкивал, нагружал юнца работой, чтоб дурью не маялся, от страданий толку ноль. В итоге, Эгорд взял