Входим в квартиру. Не могу удержаться – прижимаю его к себе, как будто боюсь, что кто-то его у меня отнимет. Чувствую, как колотится его сердце. Зарываюсь носом в его шевелюру. Он здесь… рядом со мной.
– Ты так меня обнимаешь… – Ванька застенчиво улыбается.
– Тебе это неприятно?
– Мне во всё это трудно поверить…
Едва мы вошли в квартиру, как весь идиотизм ситуации стал мне ясен. Стою истуканом и молчу.
– Саш… Давай просто посидим с тобой рядом, – неожиданно приходит на помощь Ванька. – Давай?
– Давай, – шёпотом, ему в ухо, соглашаюсь я.
Теперь мы сидим на моей тахте, тесно прижавшись друг к другу. Я обнимаю Ваньку за плечо, а его голова на моём плече.
– Знаешь, Саша… Если честно, то я мечтал вот так… посидеть с тобой… и помолчать… – он, как кот, трётся лбом о мое плечо. – Я потому и согласился ехать к тебе, что так мечтал посидеть с тобой рядом, и никого больше вокруг… Знаешь… Я, наверно, сейчас счастлив…
Он вздыхает, замолкает, и мы опять сидим в тишине.
Какое же чувство надо иметь, чтобы быть счастливым только от сидения бок о бок! Однако я тоже… Странно, но я испытываю подлинное блаженство оттого, что моя рука лежит на его худеньком плече, а носом я зарываюсь в его волосы.
– Ой! Уже два часа ночи! – спохватывается Ванька. – А тебе ведь завтра на работу! Саш… Спасибо тебе огромное за это время вместе с тобой.
Он смотрит мне в глаза, и я опять тону…
– Ну всё, – он встаёт. – Пошёл я.
– Тебе же ведь не хочется этого.
– Мало ли чего мне хочется или не хочется, – он невесело усмехается. – Это жизнь!
– Раз это жизнь, то оставайся у меня! Ты же сказал бабушке, что идёшь на работу! Поэтому давай ложиться спать!
– Мы будем спать рядом? – несколько наивно задает он вопрос.
– Тахта-то одна! Если хочешь, я могу лечь на кресло…
– Нет! – торопливо прерывает он. – Я согласен… Рядом…
Стелю постель.
Вот мы уже лежим на моей тахте с Ванькой совсем рядом. Я бережно прижимаю его к себе. Мне так приятно ощущать его тело… Ох… Я же натурал! Его лицо совсем близко…
– Саш… – и горячее дыхание…
– Что?
– А можно, я тебя… поцелую?..
Я не готов к такому вопросу и теряюсь.
– Можно…
И вот они, Ванькины губы… Это даже не поцелуй, а только прикосновение. Какое блаженство! Я вынужден в этом признаться. Губы мягкие, ласковые и… любящие… А не алчные, как было всегда с моими женщинами!
Прижимаю его лицо к своему. Сердце колотится!
– Я счастлив, – блаженно шепчет Ванька.
Его ладонь так ласково скользит по моей руке… Нет! Почему-то мои женщины это делали совсем не так приятно.
– Ванюха… Я балдею, – признаюсь я тоже шёпотом.
– И я… Ты знаешь… – он смущённо улыбается. – Я мечтал вот так тебя безнаказанно обнимать… трогать…
– Почему ты говоришь –