Марта не знала, как танцевать под такую музыку. Брат Хелен, учившийся на первом курсе Гарварда, пообещал, что научит ее. Фредди отлично танцевал. Он, одобрительно, сказал:
– Вы быстро схватываете, мисс Рихтер. Мы с вами будем, как Джинджер и Фред. Он мой тезка, – юноша расхохотался.
О Фреде Астере и Джинджер Роджерс Марта знала. В Буэнос-Айресе родители часто смотрели американские фильмы. Впрочем, герр Рихтер, на вечеринках, говорил, что предпочитает немецкое кино. В Буэнос-Айресе показывали новые ленты из Германии. На премьерах Рихтеры всегда сидели в одном из первых рядов.
Им с Фредди Коркораном аплодировали. Танец назывался свинг, Марта его хорошо запомнила. После каникул, в академии, они с Хелен практиковались в свинге, закрывшись в спальне, напевая себе под нос. В школе преподавали танцы, но о свинге и речи быть не могло. Учительница и танго считала неприличным. Девочки могли танцевать вальс.
Марта, однажды, сказала Хелен:
– В прошлом веке вальс запрещали. И вообще, – губы цвета спелой черешни улыбнулись, – общество меняется. Раньше девушки дипломов не могли получить, – Марта пока не знала, кем хочет стать. Она колебалась между инженерией и авиацией. Отец объяснил ей, что это смежные области.
– Выучишься на летчицу, – пообещал ей Теодор, – будешь строить новые модели самолетов, испытывать машины. Когда-нибудь, – он погладил Марту по голове, – на всей земле восторжествует коммунизм, и закончатся войны. Самолеты начнут перевозить людей на большие расстояния, без остановок…, – Чарльз Линдберг только восемь лет назад, впервые, пересек Атлантику на самолете, в одиночку.
Кумиром Марты была знаменитая американская летчица, Амелия Эрхарт. Марта вырезала из газет статьи о мисс Эрхарт и складывала в особую папку. Пока через Атлантику летали только дирижабли. Рихтеры, с гордостью, говорили, что самый большой цепеллин в мире, «Гинденбург», построен в Германии.
Пасхальные каникулы Марта тоже провела у Коркоранов. Она научилась играть джаз на фортепьяно, по слуху. Молодежь устроила танцевальную вечеринку. Девочка сказала Фредди Коркорану, что, в начале лета, уезжает с родителями в Европу. Марта заметила какую-то непонятную грусть в его глазах, но только хмыкнула: «Мы сдружились, поэтому он так на меня смотрит».
Она, иногда, жалела, что у них нет родственников.
В Буэнос-Айресе Марта приглашала домой подруг, но сначала должна была предупредить родителей. Она восхищалась отцом и матерью. Девочка, иногда, думала:
– Я бы так не сумела. Никто не догадывается, что они коммунисты, из Советского Союза…, – Марта говорила об этом с матерью.