– Пойдём, – линирец развернулся и отправился в академию.
Акефамий послушно шёл за ним, не задавая вопросов. Сам же линирец поражался рвению пришлого. В нём билось желание сообщить Акефамию о рисках и потенциальной смертельности, но также он не хотел выполнять всю грязную работу самому. Другие линирцы не согласятся, а местные сразу сообщать обо всём в лабел. Посему было выгодно договорится с неместным, который ничего не знает и не предполагает, что может быть в академии.
Добравшись до кабинета, линирец развернулся к Акефамию, передал ему тряпку, кожаные перчатки и тканевую тряпку поменьше, пропитанную чем-то вонючим.
– Обмотай вокруг головы эту тряпку, чтобы она закрывала рот и нос, – сказал линирец, всем видом давая понять важность происходящего, – После чего надень перчатки, вытри всю красную жидкость. Следи за тем, чтобы ничего не попало на голые руки и ничего не осталось на полу, – обозначил линирец, произнося важную часть чуть медленнее, – После чего положи тряпку, которой ты вытер пол, в каменный горшок, а горшок закрой плиткой с изображением рун.
– С изображением чего? – задумчиво спросил Акефамий, запоминая последовательность действий.
– Ты не знаешь, что такое руны?
– Нет.
– Это рисунки. Найди каменную, круглую пластину с рисунком на ней, понятно? – спросил линирец, объясняя Акефамию всё максимально доступно, как ему казалось.
– Понятно, – повторил Акефамий, поняв лишь половину.
– После того, как закроешь ей горшок, возьми кресало и кремень, они будут рядом с пластиной. И сделай так, чтобы искры попали на пластину, хорошо? – закончил линирец, надеясь на сообразительность пришлого.
– Да, хорошо, всё понял.
– Чудесно, я закрою за тобой дверь, чтобы никто не мешал.
Акефамий обвернул тряпку вокруг головы, закрывая рот и нос. С начала ему казалось, что он сейчас задохнётся, но после нескольких секунд всё пришло в норму. Когда Акефамий надел перчатки и взяв в руки тряпку, линирец открыл перед ним дверь.
– Как закончишь, постучи с той стороны, – произнёс линирец.
Акефамий молча зашёл в комнату и был в растерянности. Посреди неё стоял стол, на котором были каменные чаши разных форм, пока он жил в Кибиле и работал на складе, в Логем-Ирсуме, Акефамий видел лишь деревянные чаши. Также стоял шкаф, забитый прозрачными чашами и бумагами, в пересмешку с книгами.
Первые мгновения Акефамий пытался понять, где именно была разлита жидкость. Бегая глазами и вдыхая запах тряпки на лице, он пару раз задел стол и шкаф.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – произнёс линирец, с тобой стороны двери.
– Угу, – промычал ему в ответ Акефамий, неспособный открыть рот, из-за туго затянутой тряпки.
Он продолжал ходить по комнате, пока не нашёл лужу. Моментально начав её вытирать, чтобы не терять времени, Акефамий начал искать глазами каменный горшок. Но пока Акефамий искал его на полу, не успел обратить внимание на то, как начал вжимать мокрую тряпку, растирая жидкость по комнате. Лишь заметив горшок, он понял, что