– Вот видишь, дружище! Ты так самозабвенно впахиваешь в срединных мирах, но есть ли в этом смысл? Тебе даже памятника такого не поставят.
– Мне он и не нужен.
– Все так говорят, – Табрис примирительно махнул рукой. – К смотрителю Януарию, а потом перекусим?
– Давай, – Кариэф потянул ручку двери и зашёл в здание.
Охранители кивнули меднокрылым протектатам, стоящим на входе, и показали ленты смирения с печатями на крыльях. Эти хотя бы узнали их после двухлетнего отсутствия и не стали останавливать почём зря.
– Предлагаю смыть с себя пыль бездны и зависнуть в «Дарах Небес», там должно быть много наших. Послушаем баек, посплетничаем, а завтра к лекарям. Я уже говорил, что соскучился по женскому теплу?
– Бабник, – Кариэф усмехнулся, глянув на ленту смирения товарища. – Как ты умудряешься на Небесах без использования веры уламывать прислужниц? Им же настрого запрещена близость с ангелами под страхом увольнения и изгнания из Цитадели.
– Исключительно обаяние, – загадочно ответил Табрис.
– Вряд ли, – Кариэф первым спустился в подвал по винтовой, кованой лестнице и постучался в окошко, затянутое металлической сеткой. Оно открылось, и из него показалось лицо старого оловокрылого квестора, смотрителя Януария. Он дружелюбно помахал рукой:
– Не воссиять тебе, Кариэф.
– И тебе не воссиять.
– Опаздываешь. Я решил, что ты остался на следующую вахту.
– Такой подвиг мне уже не под силу, Януарий, – охранитель немного улыбнулся. – Теперь мне, как и всем, надо основательно подлечиться перед новым заходом.
– Ничего, медикусы быстро приведут тебя в порядок, будешь как новенький. Снимут с тебя все болячки, от которых ты охоронил своих детишек.
– Да, наберусь сил и опять работать. Через денёк, думаю, попрошусь на следующую вахту.
– Кто там с тобой? – квестор-смотритель прищурился и поднёс лицо ближе к окошку, прижавшись щекой к металлической сетке.
– Это Табрис, хрыч слепой. Купи себе очки, наконец-то, я тебе готов даже линзы с Земли привезти.
– Затычку себе в рот привези, – рассмеялся старик Януарий. – Табрис, у тебя всё такой же длинный язык и дырявый рот. Не пудри голову, сдаёшь вахту или будешь дальше трепаться?
– А я что? Вообще стоял и молчал. Два слова вставил, и сразу «трепаться».
Говорливый охранитель обиженно отцепил от поясного ремня меч с ножнами и просунул его Януарию, затем высыпал из карманов туники в специальную выемку горсть чёрных отполированных камешков.
– Рапорт писать надо? – спросил квестор-смотритель.
– Нет, происшествий не было: в схватки не вступал, падших не встречал, инструкции не нарушал.
Януарий достал из ножен полученный меч, сломав печать