Коуч вывел на экран какую-то желтую от времени страницу.
– Посмотрите, друзья мои, как причудливо меняется человеческое представление о нелепом и должном. Это русский сатирический журнал аж тысяча девятьсот шестнадцатого года. Еще докарбоновая эра. Зарисовка «Теоретики» некоего А. Бухова. Чтобы вы поняли, в чем тут соль, – автор издевается над так называемыми футуристами. Вот изображаемый в юмореске футурист выступает на докладе и говорит: «– Я плюю на всех вас. – Виноват, – вскакивал кто-нибудь из слушателей, – вы плюете на меня? – Вообще на всех, – упрямо подтверждал докладчик. – Здесь, между прочим, находится моя невеста. Значит, и на нее? – Плюю ей в бороду. – У нее нет бороды. – Мещанка. У женщин будущего борода будет…»
Коуч весело оглядел аудиторию.
– Когда автор юморески добирался до бородатой женщины, зрители шестнадцатого года начинали неудержимо хохотать. Им это казалось очень смешным – и даже не приходило в голову взять и на всякий случай перестрелять этих самых футуристов. Поэтому буквально через пару лет футуристы перестреляли их, а еще через век за хохот над женской бородой стали лишать средств к существованию. Бородатые женщины не просто сделались реальностью, их назначили ее идеологическим центром. Но даже футуристы шестнадцатого года нервно засмеялись бы, расскажи им кто-нибудь, что у женщины будущего будет не только борода, но и член…
Аудитория оживилась.
– Сейчас даже смешно вспоминать, – продолжал коуч, – что первые модели полностью интегрированных в нервную систему нейрострапонов, работающих вместе с имплантом, предназначались для мужчин-инвалидов. Жизнь быстро расставила все на места. Эти устройства подарили женщине полноценный фаллический опыт и полностью изменили все гендерные клише. Женщина сохранила идентичность главным образом благодаря деторождению, но стала по-настоящему андрогинным существом, способным к двум разным видам оргазма. А мужчина… Мужчина занял свое сегодняшнее немного комичное место. Как острят вечерние комики, стал попаданцем.
В аудитории послышались смешки. Смеялись в основном девочки.
– Но даже огромные достижения кибердилдоники были лишь прелюдией к подлинной революции. Возник вопрос: а почему не заменить сигналами больших церебральных вычислителей вообще все электрические потоки, приходящие в мозг от органов чувств и позвоночного столба?
Коуч вывел на экран большую стеклянную банку, в которой отражались солнце, лес и небо – и накрыл ею мозг.
– С научной точки зрения, – продолжал он, – вся так называемая «реальность» – такое же внутримозговое наваждение, как сон. Знакомый нам мир существует только внутри мозга. Запахи и цвета, вкусы и ощущения, идеи и смыслы, красота и безобразие, ненависть и любовь – их во внешнем мире нет. Все это фабрикуется человеческим мозгом из одинаковых по своей природе