Диагноз точный, но хреновый!
Мы пьем не то, да и помногу…
С таким багажом веселых оценок я попал в юмористы-остроумцы. У однокурсников рабочих кровей тоже стал своим в доску. Гуляя с ними по городу выдавал экспромты:
Иду, а впереди такая прелесть —
Аж сводит челюсть,
аж сводит челюсть!
Когда по городу без цели я гуляю —
То обязательно в пивную попадаю.
Каждый день встречаю чудо…
И вот случайно была найдена нужная форма самовыражения. Вышел на кухонные четверостишия – анекдоты. Первое написал еще студентом:
Сидим вдвоем – смотрю – грустит,
И я почему-то грущу.
Я думал наверно, что он угостит,
А он, что я угощу.
Сидим вдвоем
Позже по этому шаблону создал серию «Мы с Серегой». Это был союз дворового интеллигента с представителем народных масс с русским духом (перегарчиком). Поначалу были затронуты только бытовые темы:
Сидим вдвоем, он рассказал, что знает,
Как кайф большой бесплатно получить:
вот у него сегодня теща уезжает —
он хочет за порогом скатерть постелить!
– — —
Сидим вдвоем – поют про стюардессу Жанну,
Для нас такая не доступна высота.
Вдруг слышу Клавкин голос я из ванны:
– Иди потри-ка спину, сволота!
– — —
Постепенно мои виртуальные собутыльники стали затрагивать политику и идеологию:
Сидим вдвоем, я все листаю Маркса,
Он многотомный труд потомкам завещал,
А я потомкам на стене засохшей ваксой
Три буквы – вот и весь мой капитал.
Именно оттуда – из кухонь и подворотен я и шагнул в народную поэзию. Первые два сборника стихов и приколов были оценены дворовыми ребятами положительно и я понял – с народом связь налажена.
Позже меня часто спрашивали почему я в 90-е не уехал? Уверяли, что с моими данными за рубежом я бы мог хорошо пристроиться. Но я так привык к нашему политическому «веселью» в верхах и изобретательному народу в низах, что решил вариться с ними в одном «котле»:
В Раю не пьют, частушек не поют —
кукушка годы никому там не кукует.
По мне так скучновато там живут —
ни взяток не берут и не воруют.
Никто по морде никого не бьет
и к правде-матке весь потерян стимул…
Пасионат мне этот вряд ли подойдет —
Я лучше поживу в стране родимой!
Потому был полностью согласен с поэтом-правдорубом (он сам себя так назвал) Игорем Иртеньевым. В то время я его еще уважал – считал его борцом за правду:
Мы проспиртованы насквозь,
Внутри нас все перебродило,
Но знаменитое «авось»
Ни