Среди нескольких свёрнутых газет и примятых листовок, поблёскивающих типографским глянцем, он увидел плотный уголок конверта. Давно забытое чувство, нечто большее, чем любопытство, шевельнулось где-то в районе солнечного сплетения. Буквы на конверте были расплывчатыми – должно быть, письмо успело попасть под дождь. В неверном свете тусклой лампочки он сумел разобрать: улица воздухоплавателя Алексея Курочкина, дом 73-А, квартира тридцать четыре. Сашнёву М. Костя пожал плечами: какой ещё 73-А?
Двери лифта призывно открылись. Нажав на кнопку девятого этажа, он повертел в руках письмо и пристроил конверт над металлической рамкой зеркала. И тут его внимание привлекло объявление:
К сведению жильцов второго подъезда дома номер 73!
Сегодня, 6 декабря, в 21.00 на 10-м этаже состоится собрание жильцов.
Костя усмехнулся. Шутит кто-нибудь? Какое на десятом, техническом, этаже может быть собрание? Ну, был он там пару месяцев назад вместе со строителями, когда трубы в ванной менял, – там и развернуться-то негде. А лет десять назад, в год покупки этой квартиры, они с Иркой через технический этаж на крышу неоднократно забирались. И курили там, изучая окрестности. И даже фотографировались – Иркина затея. Дураки! – как не свалились только.
Костя посмотрел на себя в зеркало. Десять лет назад… Целая жизнь. Он попробовал придать лицу более жизнерадостное выражение. Губы растянулись в фальшивой ухмылке. Тьфу ты, смотреть противно! А ведь когда-то Ирка частенько говаривала: Тополев, у тебя шикарная улыбка. И медленно проводила пальцем по его губам. Боже, какой она тогда была!
Он припомнил, как после работы поджидал её возле кафе «Шато», а она всё не шла – вечно задерживалась в своём офисе. И он, Тополев, стоя на ветру, пританцовывал от холода, пряча под полой куртки кремовую розу на длинном стебле, и мечтал, как они зайдут в «Шато», закажут по чашке «венского», а потом поедут к нему домой, а потом…
Счастливые были времена! Завидев издалека её фигурку в белом пальто, Костя испытывал лёгкое головокружение. И пока Ирка приближалась, спускаясь по ступеням, ведущим с проспекта Маяковского, он весь превращался в зрение, испытывая острое чувство эстетического наслаждения – от её походки, от привычки поправлять волосы на ходу, придерживать сумочку на длинном ремешке. Помнится, он всё удивлялся – как это люди, снующие по улице туда-сюда, живут без этого праздника, бегут куда-то, подняв воротники, глядя под ноги, думая о какой-то ерунде. А теперь вот и он снуёт: туда-сюда. И даже Ирка. А праздник – где он?
Лифт остановился. Тополев вышел на площадку девятого этажа, пошарил в кармане, отыскивая ключ среди монет и мелких бумажек. «И жалок мусор мелочи карманной…», – пришли на ум строки из его любимого Владимира Солоухина.
Ключ всё не находился, но тут дверь отворилась изнутри.
Ирка всегда его чувствовала, словно просчитывала на шаг вперёд: например, за несколько мгновений до того, как он позвонит по телефону, спохватывалась, что оставила трубку в другой комнате. Она удивительным образом предугадывала его мелкие бытовые просьбы, которые только-только начинали зарождаться в его голове: Тополев, чаю хочешь? С лимоном и мятой? Вот как она догадывалась, что на этот раз он не прочь выпить именно с мятой?
*
– Тополев! Ты что такой задумчивый? Почему утром не вынес мусор? – строго спросила Ирка, протягивая ему пакет: – Что-то батареи сегодня прохладные. Нужно бы в ЖЭК позвонить, – прибавила она, поёживаясь, и прикрыла дверь.
На Ирке был тот самый свитер, который Костя год назад подарил ей перед поездкой в Ясну. Тёплый, бело-голубой, крупной вязки, со скандинавским орнаментом – не свитер, а зимняя сказка.
Их семейный союз переживал в тот год серьёзный кризис, и зимние каникулы в Словакии были прекрасным способом освежить отношения. Вдохновившись, Ирка связала в тон свитеру две лыжные шапочки – Тополеву и себе. Костя, который с детства терпеть не мог головных уборов, в ту зиму ходил в этой подростковой шапочке. Ирка была довольна.
Спустившись к мусоропроводу и избавившись от пакета, он закурил. Окно на лестничной клетке было приоткрыто. Откуда-то доносился приглушённый диалог.
– Сегодня в 21.00, – буднично произнёс женский голос. – Постарайтесь найти время. Не так, как в прошлый раз.
– Да-да, я видел объявление, – прозвучало в ответ. Тон был слегка извиняющимся. – Я и на прошлом собрании мог бы присутствовать, но…
– Что же вам помешало? – усмехнулась собеседница.
– Я поднялся на 10-й этаж, но там всё было закрыто.
– Странно. Я ведь просила всех проинструктировать. Чтобы попасть на собрание, теперь нужно нажимать не кнопки «2» и «8», а «6» и…
В это время сильный порыв ветра распахнул оконную створку и заглушил женский голос. Тополев закрыл