– А вот я не знаю, в чём смысл моей жизни, – развела руками Маня. – И даже не знаю, как мне его узнать.
– И не надо, – улыбнулась Миранда. – Ты ещё маленькая девочка. Только помни – если ты не успеешь этого сделать, когда подрастёшь, потом… ну, после окончания твоей жизни, будет очень-очень плохо.
– Так не всё ли мне будет равно – после… после того, как я умру? Ведь меня уже не будет. – А смерти нет, – спокойно заметила Королева. – В том смысле, в каком ты её себе представляешь.
– И Ада нет? И Рая? – недоверчиво переспросила девочка.
– Рай и Ад есть. Только опять-таки другие. По вашей традиции считается, что на том свете вам воздаётся за хорошие и добрые дела. За плохие, вас наказывают, а за хорошие вознаграждают.
– Да, – с достоинством по-взрослому кивнула головой Маня. – Мы так считаем. Господь судит праведных и грешных. А вы что, так не считаете?
– Нет, не считаю, – пожала плечами Миранда. – Я считаю, что Тот, Кто Стоит над Всем, не вмешивается в дела людские. Ни при жизни, ни после смерти. Нам дана свобода воли. Мы вольны выбирать, как нам жить – праведно или грешно.
– Так что – всё равно, каким быть? Зачем же стараться не быть плохим, если тебя никто за это не накажет? – упрямо настаивала на своём Маня.
– Да мы сами себя наказываем. Сами создаём себе свой Ад или Рай. Всей своей жизнью создаём, своими поступками, помыслами и даже своими мыслями. И переселяемся после смерти именно в тот мир, который сами и создали. Таков замысел Создателя. И там либо мучаемся, либо наслаждаемся.
– А зачем… Тому, Кто Над Всем, наш смысл жизни? Не всё ли ему равно, найдём мы его или нет?
– Нет, не всё равно, – твёрдо ответила Королева. – Потому что на самом деле, мы и приходим в этот мир только для того, чтобы исполнить свою, пусть очень маленькую, пусть незначительную, но свою определённую роль в неком сценарии. И шанс понять это даётся абсолютно каждому. Но, к сожалению, люди не понимают или не хотят понимать этого, и с головой окунаются в суету, добиваясь материальных благ и исполнения честолюбивых замыслов. А потом всю Вечность, какое же всё-таки это страшное слово! – поёжилась она, – будут пытаться выскользнуть из круговорота бессмысленной, бестолковой, бесконечно повторяющейся суеты, чтобы исполнить то, к чему были призваны. Но там, – и Миранда подняла вверх свой пальчик, – уже ничего не сделаешь. Ни-че-го… Вот в чём заключаются адские муки, а вовсе не в том, что изобразил Микеланджело. И Миранда кивнула головой в сторону картины, висевшей у входа в библиотеку.
– А мне не очень нравится эта картина, – призналась Маня. – Она какая-то страшная… – Ещё бы, ведь эта картина называется «Страшный Суд». В этой картине – всё ваше Священное писание. Здесь и Богоматерь, и пророки, и апостолы, святые и грешники. Вот Адам, как зачинатель рода людского, согласно вашего Ветхого Завета, и святой Пётр – основатель вашей религии. Чуть ниже –