Услужливая память подбросила на редкость подходящие строки, но это еще больше раздосадовало нашего архитектора.
«Естественно, такая девушка не может быть одинокой. А я, как мальчишка, стою и расстраиваюсь из-за мимолетного видения. Видение прекрасно, а душа ужасна. Такое тоже может быть. Легко! Впрочем, какая бы она ни была, с этой девушкой ты больше никогда не увидишься. Надо настроиться на предстоящий разговор, Ромео! Ну надо же, сам от себя такого не ожидал. Видимо, старею, стал сентиментальным».
С этими мыслями Володя набрал нужный код и, дождавшись ответа, зашел в дом.
Корбю
Шарль Эдуар Корбюзье был из тех знаменитостей, которые на самом деле интереснее своей славы. Нередко архитекторы становятся знаменитыми на склоне лет, это профессия мудрых. Знаменитый Ллойд Райт, безумно популярный в среде потенциальных заказчиков Владимира, построил тот самый вожделенный «дом над водопадом», который мечтает возвести на Среднерусской возвышенности каждый третий шапошниковский клиент, ни много ни мало в шестьдесят девять лет! Этот факт всегда радовал Владимира – есть еще время для раздумий и разбега…
О Шарле же всерьез заговорили, когда ему было меньше тридцати. Свой первый дом он построил в семнадцать. И с тех пор беспрестанно трудился, претерпевая всевозможные злоключения, трудности, провалы, иногда добиваясь успеха. Этим он и был интересен – все время шел вперед, не оглядываясь на неудачи, которые в конце концов становились его победами.
Неудачи… Одну из них он потерпел в 1925 году. Это случилось на парижской выставке L’Exposition Internationale des Arts Dйcoratifs et Industriels Modernes.
Тогда туда приехал один русский архитектор и сделал павильон, который произвел на всех оглушительное впечатление. Что-то непередаваемое. Четко высказанная новая архитектурная идея. Как все гениальное – это было абсолютно просто. Практически обычный стеклянный куб с диагональным ходом наверх. Павильон-то ведь небольшой, а такая диагональная лестница давала ощущение безграничности, непознаваемости с первого взгляда, делала простой интерьер сложным, многоплановым.
Русского звали Константин Мельников. Его павильон, по признанию прессы, стал гвоздем выставки и прямо-таки ошеломил Запад. Все думали, что после революции и Гражданской войны русским не до искусства, – а они оказались на голову впереди остальных.
Корбю, конечно, такого не ожидал. Он задумал свой павильон «Эспри нуво» как ударный. В целом выставка была традиционной – и Корбю думал эпатировать всех. Казалось, был готов беспроигрышный, говоря современным языком, пиар-ход – а тут пожалуйста! Советский павильон оказался и смелее, и новее. Именно он был в центре внимания.
Правда, Шарль повел себя мужественно, никоим образом не показав, что чувствует себя побежденным. Напротив, он организовал великолепный пикник для своих коллег, сказал, что вовсе не возражает, если будут приглашены участники выставки, о которых пишут все газеты, – русские.
Мельников