Не успел я зайти на кухню и включить воду, как в голове раздалось:
– Это тоже часть работы?
Я оглянулся по сторонам: вдруг кто-то может нас услышать. Но мы были одни.
– Ну конечно. У всех на работе есть место, где моют грязную посуду.
– Но для чего? Я имею в виду, что не лучше ли иметь человека, который занимался бы только этим. Насколько я могу судить, чем чётче разграничены обязанности, тем эффективнее сотрудники могут их исполнять.
– Ну, прости, держать посудомойку – это непозволительная роскошь, особенно для нашей скромной конторы. Да и это твоё разграничение обязанностей тоже не канает. Я вот здесь чем только ни занимался: и схемы проектировал, и платы разводил, и программы писал, и бумажки всякие составлял. Не считая того, что постоянно паяю, макеты собираю, а иногда и в готовых девайсах гайки затягиваю. Хотя, по логике, в больших фирмах все эти обязанности поделены между несколькими сотрудниками. Но у нашей конторы возможности скромненькие, поэтому скилл «человек-орекстр» – наше всё.
Я выключил воду и стряхнул капли с чистой чашки. Вернулся в кабинет, налил себе кофе. Операционка как раз загрузилась.
– Значит, фирмы, не обладающие хорошими финансовыми возможностями, вынуждены выбирать сотрудников исходя из их универсальности?
– Обычно универсальность – лишь приятный бонус. Часто многим дополнительным вещам тебя учат прямо на работе. Если у фирмы мало денег, она должна тратить больше времени на обучение своих сотрудников. Потому что соискатели пожирнее да поматёрее – мимо кассы. Наша контора предпочтёт взрастить из студиозусов хороших спецов под себя. А там уж как пойдёт.
Я собрался сделать глоток кофе. Однако Артур успел раньше.
– То есть кофе – это часть твоей работы? И дома ты к ней готовишься?
Я усмехнулся. Тараканы тоже шутят?
– Нет, кофе – это кофе. Он лишь слегка помогает работе. Кстати, не хочешь ли попробовать?
Артур возбуждённо зашевелил усами.
– Да, конечно! Это было бы крайне интересно. Но ты должен понять, что я не способен ощущать вкус в том смысле, в котором это могут делать люди. У меня отсутствуют необходимые рецепторы.
– А если я буду объяснять? А ты – читать мои мысли. Вдруг получится.
Тут же подумалось, что весь процесс будет похож на описание слепому от рождения человеку, как выглядит солнце. Или что такое красный цвет.
– Но не будет ли это для тебя слишком обременительно?
– О, и это говорит таракан, которого я привёз к себе на работу.
– Я не совсем понял смысл твоей последней фразы.
– Познакомься, это мой сарказм. Ну что, попробуем?
– Да, – кротко отозвался таракан и замер, приподняв переднюю пару лапок.
Я тем временем подул на кофе. Размял шею. Выждал ещё пару секунд воображаемой барабанной дроби и сделал небольшой глоток. Кофе жаркой волной обдал язык и всю ротовую полость, спустился в пищевод. Однако вкусовые рецепторы языка уже жадно впились в этот материал и принялись истово испускать нервные импульсы