Особым миром для нас, детворы являлся чердак нашего дома. Таинственный, загадочный. Там гнездовались осы, висели пауки-крестовики. На чердаке сушились фрукты. Аромат умопомрачительный. Часть пространства была заставлена старой мебелью, посудой, разной утварью. В общем, что в данный момент мешало, относили на чердак. Для нас главное состояло в том, что мы копались в книгах, географических картах, в подшивках журнала «Нива». Я только теперь представляю, какие ценности мы держали на чердаке!
Народ у нас бывал с утра до вечера: семьи генерала Лазарева, Магомы, Лебедева, генерала Макухо, наши родственники, приезжавшие с Польши.
Я запомнила жену покойного генерала П. И. Мищенко, с которым Адам Григорьевич имел тесные отношения. Я училась у нее читать, писать, игре на фортепиано. Генеральша прекрасно владела инструментом. Мы бывали у нее. В саду у них росли карликовые деревья, фруктовые деревья, цветы, бил фонтан.
Сад Мищенко незаметно переходил в лес. Был у них и медведь, которого держали на цепи. Он постоянно рычал. Рядом с садом Мищенко таинственно шумел городской водоотстойник.
После генеральши меня отдали учиться двум языкам – французскому и немецкому – у одной старушки, жившей на Гунибском шоссе. Я заболела, поэтому занятия отменили. А жаль!
Мама увидела во сне Милочку. Та говорит ей: «Сведи Анну к доктору Миронову, и он вылечит ее». Так и случилось.
Письмо из Ливерпуля (1985 г.)
К Пасхе мы готовились еще задолго, за три месяца. Чистили орех, полмешка изюма, пекли огромные куличи. Красили 300 яиц. В тарелках за 15 дней выращивали овес. Туда клали крашеные яйца, окорока, булки.
Готовили блюда из индюков, кур, гусей. Пироги, варенья, пряники, пирожные сами готовили, так же, как и сливочное и молочное мороженое.
На арбах и фургонах мы ездили в горы на пикники. Ездили с ночевкой на несколько дней. Брали с собою ковры, постель, питание, закуски. С нами путешествовали семьи генерала Лазарева, Козловские, дядя Женя. Он играл на гитаре, а дядя Федя на мандолине.
Пели романсы. Дядя Федя брал с собою жену и дочь. Все трое – красивые создания. Костры жгли. Помню: внизу блестит река, рядом лес, а за ним поднимаются горы, в углублении которых искрится еще не растаявший снег. Никто нам не мешал.
С нами всегда был и аварец Магома. Если пикники бывали осенью, то мы с ним углублялись в лес, чтобы набрать мешками дикие груши, а в ведра кизил, боярышник, терн.
Да и в саду у нас мы не скучали. По вечерам лягушки