Том 3. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль. Лгало… и Подлыгало…

сейчас каждое чувство разделяется само в себе, но его противоположность не замыкается в нём же. То есть не смыкается с ним в пару и не образует кольцо. Противоположность к чувству, несмотря на то что муж и жена – одна сатана, называли несходностью. Но эта несходность сходится с иным чувством, которое, в свою очередь, несходность к тому, кому является противоположностью. Так чувства и переплетаются друг с другом. И в этом переплетении они имеют некую сходность. То есть то, что делает их единым чувством. Эта общность называлась в Спасе любавой. Благодаря любаве в печали есть страх, а в страхе – презрение. В презрении – удивление. А в удивлении – гнев. В гневе – досада, в досаде – зависть.

      Любава есть предвозвестница любви. Её нужно искать, чтобы обрести любовь. Так вот, призывая к любви, как мы делаем, и даже объявив себя любвеобильным, мы не в состоянии достигнуть любви. Вот потому и нужно утонуть в чувствах, чтобы поймать любаву. И тогда всё сойдётся! А когда сойдётся, то и любовь мы будем в состоянии поять и понять. И стать ею – любовью. Иначе нас ждёт сплошная несходность. Так что даже понимая, что всё не то и не так, мы будем не в силах вырваться из своей каморы, или камеры. Узники мы все с вами. Атхапом называлась эта камора. И о ней разговор будет ниже. Несходность держит нас в плену. Несходность – основа очевидности. Когда белое – это белое, а чёрное – это чёрное. Но тогда белое нужно объявить чёрным? Нет! Не нужно вообще ничего объявлять. Нужно лишь нырнуть в неочевидность. В ней есть то, что мир делает единым. Это любава! Но что такое любава? Этого никто не скажет. Воистину, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.