И оказываюсь на своей кровати. Читаю сказку клюющей носом Ксении. Вот дочка засопела, закрыла голубые глазки. Откладываю книжку, руки предательски дрожат, сердце готово выпрыгнуть из груди. На ватных ногах бреду на кухню, капаю в стакан валерьянку. Что это было? Сон? Явь? Щелчок. Этот звук я буду помнить всегда. Все двадцать пять лет, до самой смерти.
Избранная
Я сутками просиживала перед выключенным телевизором. Показывали один и тот же фильм. Одинокая женщина спешит домой после посиделок у подруги. Душевно поговорили, выпили. Захотелось прогуляться, благо идти – всего два квартала. Поздняя осень, промозглый вечер. Под порывами холодного ветра женщина зябко кутается в модное пальто, непредназначенное для холодов. «Черт, надо было все-таки вызвать такси».
На развилке замирает. Не знает, на что решиться. Пойти в обход или срезать? Почти стемнело, то тут, то там загораются фонари. Очередной порыв ветра заставляет ее поднять воротник. Хочется домой, в тепло. Принять ванну, выпить горячего чая. Она решается. Была – не была. Темный узкий проход встречает застарелым запахом мочи и страха. С одной стороны высокий серый забор какого-то промышленного предприятия. С другой – следит пустыми глазницами окон заброшенное здание. Вернуться, пока не поздно? Да всего-то метров пятьсот – и дома. А в обход еще минут двадцать. Она невольно ускоряет шаг, спотыкаясь на высоких каблуках, неприспособленных для прогулок. Вдалеке путеводной звездой светит одинокий фонарь. От быстрого шага сбивается дыхание. Под ногами хрустит битое стекло. Сердце болезненно сжимается. Еще немного. Уже виден выход. Но свет заслоняет фигура. Мужская. Страх парализует, из горла вырывается хрип. Снять туфли и бежать? Но под ногами стекло. «Может, он просто хочет пройти?» Фигура приближается, нависает. Последняя иллюзия тает, как дым. Она сопротивляется, вырывается, бьется, как пойманная в сети рыба. Но он – сильнее. Удар – и сознание меркнет.
Потом – стерильная белизна больничных стен, озабоченное лицо мамы, рассерженное – мужа. И боль, страдание и страх.
И все-таки мне повезло. Потому, что жива. Потому, что насильник был один. Так сказали в полиции. «Как же так», – сказала мама. «Жизнь – кончена», – сказала себе я. «Сама виновата», – сказал муж – высокопоставленный чиновник в Министерстве внутренних дел. Какая ирония судьбы. Изнасиловали супругу мента. Благоверный рвал и метал. Расследование велось по всем правилам. С моих слов составили фоторобот. Развесили по всему району. Да что там по району, по всему городу. Даже по местным новостям показывали. Муж не жалел денег на психологов, психотерапевтов, шарлатанов. Возил к какому-то китайскому гуру (или как там они называются?), сулил золотые горы. Деньги осели у китайца в кармане, на процедурах иглоукалывания я походила на дикобраза. Фильм шел. Бабка Яга в избушке на курьих ножках, что на опушке леса, что-то шептала, выливая в воду воск. Фильм не прерывался даже ночью. Муж унес телевизор.