Где-то совсем близко раздался странный, но до ужаса пугающий звук, из-за чего Генри сорвался окончательно и, взвизгнув, резко вцепился в руку своего спутника. Шарль испугался тоже, но скорее от реакции друга, чем от каких-то внешних раздражителей. Два голубых глаза уставились на мраморное лицо, на котором застыла гримаса ужаса. После Шарль, обреченно покачав головой, схватил глупенького мальчика за руку и потащил к железной крышке мусорного контейнера, которая, вероятнее всего, упала из-за сильного ветра.
– Доволен? – устало протянул Шарль, руку которого Генри до сих пор не мог отпустить. – Я не дам тебя в обиду маньякам, окей?
Тортелье, кажется, густо залился алой краской, иначе как объяснить можно странный смешок его собеседника? Но Генри ничего не мог поделать со своими странными чувствами и эмоциями, парень и сам признавал, что порой ведет себя, как самый настоящий маленький ребенок.
Но почему-то на душе действительно стало немного спокойнее. Шарль был рядом. Да, он маленький и плюшевый, хотя сам всегда кричит о том, что является самым настоящим бунтарем и раздолбаем, но Генри был уверен в своем друге. Он доверял ему даже больше, чем себе. Хотя судить таким образом достаточно глупо, ибо парень не верил себе от слова «совсем». Например, Тортелье не был уверен даже в том, что его странные чувства не являются высосанными из-под пальца. Он вроде бы действительно чувствовал душевный подъем рядом с предметом обожания (или нет?), как то описывалось в красивых книжках и фильмах, но этот полет над землей не мешал ему вести себя как последняя сволочь перед ним. Честно признаться, молодой человек просто боялся, что вновь подорвется на мину. Но в этот раз Генри потеряет не только любимого человека, но и родственную душу, лучшего друга. Проблема заключалась еще в том, что эти чувства по своему определению были ненормальными. Как к ним отнесётся отец, не испугается ли паранойя, живущая внутри Генри, мнения других людей, будет ли существовать притеснение со стороны близких и дальних?
Порой бороться с желанием прикоснуться к слегка грубоватой коже становилось жестоким и неуправляемым, но Тортелье умел быть сильным и терпеливым.
Все сломалось после ссоры. Тогда Генри понял, что уже поздно пытаться что-то изменить, потому что этот человек на самом деле близок ему, причем настолько, что жить без него крайне трудно, почти невозможно. Да, конечно, усугубило положение биполярное расстройство, которому реальные печальные события только дали подпитку. Тортелье и раньше калечил себя, пытался прекратить свое никчемное существование, но только сейчас, выбравшись из депрессии, он понял, что не сможет ничего без любви.
Любовь безумно жестока, она – напарница судьбы-злодейки, вместе