– Не жирно ему будет столько сувениров? – спросил Ярослав.
– Ярик, Игнат Евгеньевич тридцать лет работает в школе дворником. Тебе что, жалко для старика денег?
– Не жалко, я просто спросил.
– Давайте, – торопила ребят Тоська. – Сдавайте, кто сколько сможет.
– А сколько надо, Тось?
– Как совесть подскажет, – выпалила Тоська. – В параллельном классе приличную сумму собрали. Если мы не ударим в грязь лицом, то соберем больше. Лично я сто рублей сдать собираюсь.
Ребята полезли в рюкзаки и карманы. Тоська подходила к каждому со списком, брала деньги и ставила напротив фамилии галочку.
Когда Мотька протянул десять рублей, Тоська поморщилась.
– И это все?
– Я сегодня пустой.
– Блин, Моть, Игнат Евгеньевич сорок лет в школе оттрубил…
– Ты говорила, тридцать, – удивилась Вика.
– Ну да, – смутилась Тоська. – Десять лет в другой школе, и тридцать в нашей.
– Могу одолжить, – сказать я Мотьке. – Пятьдесят рублей достаточно?
– Сойдет, – махнула рукой Тоська.
Собрав деньги, она выскочила из класса.
А на большой перемене, когда мы сидели в столовке, к нам присоединилась Римма из параллельного класса. Поболтав о том, о сем, Вика спросила:
– Рим, вы сколько денег на подарок Игнату Евгеньевичу собрали?
– На подарок?! Вик, ты чего? Игната Евгеньевича ограбили. Из квартиры вынесли все ценные вещи. Мы ему материальную помощь собирали.
Вот тут мы и занервничали. Начав громко переговариваться, привлекли внимание других ребят, они присоединились к нашему разговору. И выяснилось, Тоська успела собрать деньги для дворника у пяти классов, и в каждом классе она озвучила разную причину. Мы скидывались на подарок к юбилею, класс Риммы на помощь дворнику, третьи сбрасывались на свадьбу его дочери (а у него детей вообще не было), четвертые собрали сумму для жены Игната Евгеньевича, которой требовалась незамедлительная операция по пересадке ногтя на большом пальце левой ноги.
В очередной раз Тоська провернула грандиозную аферу, оставив нас в дураках. Кто-то пообещал рассказать об этом директору, мы уговорили этого не делать. Решили сначала услышать версию Тоськи.
Она не отпиралась. Призналась, что сильно сглупила.
– Надо было со всех на юбилей собирать.
– Как ты могла? – недоумевала Виолетта. – Если родители узнают, тебя на улицу несколько месяцев не выпустят.
– Я не специально, – Тоська надула губы и изо всех сил пыталась пустить слезу. Расплакаться не получилось, ей пришлось закрыть глаза ладонями и громко всхлипывать.
– Кобылина, за такие дела можно и из школы вылететь, – сказал Ярик.
– Я действовала из благих побуждений.
– Ага, ещё скажи,