– Ты клубок?
– Максим, не менжуйся, у тебя все получиться, тело все помнит. Мне так Яга сказала. – Вместо ответа прозвучало у меня в голове.
– Сергей, чего стоим? Заблудился? – Окрикнул меня Семён.
Я встрепенулся и пошел к своей машине. Ладно, раз Яга сказала, так тому и быть. Подойдя к машине, я невольно залюбовался ее красотой, провел рукой под брюхом и, пригнувшись, перешел на другую сторону, где стояла лесенка. Выполнив все должные приготовления, я дал отмашку техникам. Зашипела пневматика блистера, отрезая меня от внешнего мира. Руки сами собой выполняли действия по предполетной проверке систем и подготовке к старту. Запросил добро на руление. Самолет сдвинулся и покатился по рулежке. Я ощущал себя лишним на борту. Тело управляло само, как зомби. Мне стало страшно. Запросил добро на взлет. Получил. Левая рука потянулась к рычагу управления тяги. Вот сейчас наступит момент истины. Сегодня мы взлетали без штурманов и без вооружения. Никто мне не поможет, но это и хорошо с другой стороны, я никого не угроблю. На сегодня задача была простой. Взлет, коробочка, восьмерка, посадка. Цель сегодняшнего вылета была не сложной: освоится с новым комплексом электронного управления полетом.
Рука сдвинула рукоятку газа. Машина вздрогнула и стала оживать. Происходило именно так, как я рассказывал о взлете, истребитель просыпался. По летным предписаниям я знал, что этот МИГ имеет более мощный двигатель, чем те, что были у нас в части, и не было смысла использовать форсаж на взлете. Правая рука окаменела на рычаге управления. Пот тихой такой струей потек по спине. Автоматика услужливо сообщила, что есть взлетная скорость. Голос «риты» показался мне родным. Судно легко оторвалось от покрытия. Включив убирание шасси, я ждал, пока погаснут лампочки закрытия створок. Истребитель уже летел на ста метрах. Меня вдруг пробило страшной душевной судорогой, нас вдруг стало трое я, Серега и истребитель. Нас троих манило небо. Каждого по-своему. Для меня это чувство было новым, неиспытанным, манящим. Для Сереги родным, привычным и таким желанным, а для машины давно забытым, желанным до дрожи в лонжеронах. Я вдруг понял, что МИГ более двадцати лет ржавел на заброшенном аэродроме в Казахстане. Его случайно заметили. Удивились, что не сгнил и отправили на модернизацию. Не выдержав такого внутреннего напора, я утопил рычаг форсажа до упора и потянул ручку на себя, задирая нос машины вертикально в небо. Истребитель взревел и в буквальном смысле вонзился в небо. В себя я пришел на высоте в тридцать километров, вылетев с разгону за практический потолок. Семён, как сапожник матерился в эфире.
– Да, пятый на связи. – Отозвался я.
– Серёга, ты дебил? Кто тебя делал кривыми руками? Это что за взлет мать твою … … …? Я о чем долбанный час говорил … для каких … ? Я тебя спрашиваю? А? Быстро на посадку. У тебя топлива осталось не больше чем на двадцать минут. Сядешь, если дотянешь, … … … твою поговорим.
Я улыбнулся. Нет. Да! Именно в небе мое место и никто у меня его не отнимет. Я сориентировался по местности и обнаружил себя в двухстах