– Екатерина Николаевна, Вы подождите в коридоре. Мы сейчас посоветуемся с коллегами – что можно сделать.
Мысли мои медленно и тяжело барахтались, не желая разворачиваться в доступные понятия. Я оглядел «коллег».
– Алексей, тут врачу нужно разруливать. Так что давай ты.
Козубовский замахал руками.
– Да ты что! Меня в этой школе как облупленного знают. Я ж в ней последние три класса заканчивал. А Екатерина Николаевна у меня литературу и русский вела.
– Неведомский где?
– Он в аэропорту остался дежурить. – Козубовский нахмурился. – И он не врач…
Я с видом обречённого тяжело вздохнул.
– Ладно, возвращайтесь в аудиторию. И не расходитесь, пожалуйста. Алексей, ты пригласи Екатерину Николаевну.
Всё время разговора с завучем я чувствовал себя старшеклассником, который притворился чудотворцем – притворился неумело и был разоблачён, а теперь так же неумело доигрывал дурную пьесу. Поэтому я начал без предисловий выгораживать и оправдывать свою недееспособность.
– Екатерина Николаевна, даже если применять передовые методы медицины (я сделал акцент на словах «передовые методы медицины») – на это тоже потребуется время, а у нас транзит до Москвы. Вам всё равно придётся проходить длительный курс лечения, а потом и реабилитации. – Мне хотелось выбежать из кабинета и спрятаться от строгого взгляда завуча где-нибудь подальше от школы. – У Вас приступы почечных колик уже были?
Екатерина Николаевна кивнула:
– В последнее время – каждый день. У меня и сейчас в боку сильно колет. Я уже две таблетка «Ношпы» выпила.
– Ну вот… Я постараюсь вам спазмы снять и их не будет недели две. Но лечиться всё равно придётся основательно.
Екатерина Николаевна покачала головой.
– Не утруждайте себя. Я Вас поняла. Тем более, что раздеваться мне не хочется. В школе сегодня прохладно. А я только после простуды.
– Раздеваться не придётся. Садитесь рядом со мной и закройте глаза.
Преодолевая внутреннее сопротивление я как штангист на помосте поднял отяжелевшие руки и кругообразными движениями прошёлся вдоль позвоночника, остановив на некоторое время ладони над областью печени.
«Кошмар какой! Ничего не чувствую».
– Пока всё. Какие ощущения?
В это время в дверь заглянул Козубовский.
– Евгений Васильевич, звонил Неведомский. Наш рейс объявили.
Екатерина Николаевна открыла глаза.
– Боль ушла. Только тяжесть осталась.
У меня возникло впечатление, что Екатерина Николаевна подыгрывает моему желанию поскорее закончить неприятную ситуацию, поэтому говорит только то, что я хотел бы услышать.
– Я сейчас попрошу своего сотрудника сделать для Вас специальный раствор…
Екатерина