– Я слышал, Василий Иваныч, у вас первая жена была немка, – поинтересовался я осторожно у разоткровенничавшегося собеседника.
– Да, это так. В молодости я был красивым, весёлым, на гармошке играл. Многие девки меня любили: и польки, и югославки, и немки, и швейцарки, и англичанки… А одна немка повесилась на шею: люблю, говорит, безумно. Она работала переводчицей здесь в немецком посольстве. Но я её потом выгнал – не мог немцам простить того, что они натворили в нашей России. В общем, у меня жена чилийка, бывшая карабинерша, сейчас на пенсии. Сын у нас есть совместный.
– Да, трудно вам пришлось. И как вы всё это носите в себе?
– Ой, не говори, друг.
– Василий Иваныч, а при Пиночете хоть легче вам жилось?
– Какое там! Однажды, помню, идём мы с другом подвыпившие по улице, а тут карабинеры облаву устроили на коммунистов – при Пиночете такое часто случалось. Короче, началась перестрелка, убитые стали падать. Как раз в это самое время и появился там один прихожанин нашей церкви, свой, русский. Он указал карабинерам в мою сторону и крикнул: «Это коммунист! Держите его!..» Ох, как я бежал тогда!.. через какие-то заборы на пути перемахивал… по крышам уходил… и откуда только прыть взялась?.. а сзади несколько раз автоматные очереди вдогонку… вся пьянка куда подевалась… Э-эх!
– И где теперь тот гад?
– Да, лет десять уже, как сдох. Меня чуть не угробил, а сам раньше сошёл в могилу. У беса теперь в кочегарке парится.
– Тяжело нашему брату на чужбине, – горько вздохнул я.
– Вам-то чего плакаться?
– Как: чего? У меня, например, проблемы с документами, виза заканчивается, могут депортировать в любой момент из Чили.
– Тебя депортировать? Знаешь кого высылают отсюда?
– Кого?
– Приехали, как-то, двое русских – отец с сыном. Никак не могли здесь устроиться. Написали плакаты, навесили их на себя и сели возле президентского дворца «Ла Монеда». Сидят, протестуют! Пришли полицейские, забрали их, посадили в камеру. Арестованные и там не успокоились, стали распевать революционные песни, «Интернационал» затянули. Поют день, поют другой… Полицейские позвали переводчика, тот послушал за дверью о чём поют в камере и перевёл, что в песнях те призывают к свержению власти. Ну, папу с сыном быстро и выдворили из Чили, предварительно хорошо намяв им бока. А тебя за что депортировать? Ты не представляешь никакой угрозы для этого государства.
Расстались мы в тот вечер очень поздно. Мне искренне жаль было несчастного старика. Вот как порой жестоко судьба обходится с людьми. А мы ещё стонем и плачемся над собственной участью. Куда нам до их страданий!..
Глава 10
Вскоре я ближе познакомился с Чикиным. Он являлся завсегдатаем «Эстрейи». Я тоже с некоторых пор стал