Ридель проигнорировал вопрос девушки. Он задал ей свой: – Но все же ты его поддержала?
– А на что, по-твоему, нужны друзья? – Энни снова засмеялась. – Друзья либо всю жизнь тебя осуждают и отговаривают, затягивают в болото, либо поддерживают все самые безумные идеи и планы, которые ты только можешь придумать. Элу повезло со мной, я – не болотница1.
– Кто тебе сообщил о смерти Элиаса? – теперь Ридель подошел к главной теме их разговора.
– Хм, – девушка задумалась и начала пристально смотреть на стол перед собой, нервно дергая пакетик чая, – мне позвонил Марк, буквально через несколько часов, как все случилось.
– Ты знакома с Марком? – это было глупо спрашивать, но у Риделя вырвалось, само собой.
– Да, – Энни была удивлена вопросом, – они вместе приезжали ко мне на рождественский ужин, тогда я и познакомилась с Марком. Помню тот звонок: Циммерман несвязно говорил, но я поняла – что-то случилось. За одну минуту перед глазами пронеслась вся жизнь, что связывала меня и Эла. Дружба, подготовительная группа, школа, каникулы, лето, первые секреты, алкоголь, вечеринки… – Эн сделала продолжительную паузу, – и тут мне говорят, что Элиас покончил жизнь самоубийством или умер.
– По-твоему, Энни, он мог это сделать? Я имею в виду самоубийство.
– Сам? – девушка снова задумалась, ее лицо вдруг стало таким уставшим и измученным. – Не думаю. Мне кажется, его что-то беспокоило. Суицид – это нездоровая тема. Мы с ним не так много общались в последние месяцы – объективно судить о его состоянии я не могу. Хотя порой… я допускаю… возможно, он просто устал либо внутренние демоны сожрали его… правда… я не знаю.
– Ты считаешь, что у Элиаса была идеальная жизнь? – Ридель решил переформулировать вопрос и попытаться зайти с другой стороны.
– Идеальная? – девушка усмехнулась. – Он получил все, что может хотеть человек: любимая работа, семья, дом, деньги, карьера, власть – сколотил целую империю, стал одним из влиятельнейших людей современности. Это все настолько невероятно, что вполне может быть идеальным для него. Меня бы это сводило с ума, терзало бы, но его… не знаю! Очевидно лишь то, что это изменило Элиаса, сделало непредсказуемым и опасным даже для самого себя.
– Судя по тому, как ты о нем отзываешься, тебе не кажется, что у него было все в порядке. Энни, у богатых свои причуды и проблемы, – пояснил Ридель.
– У всех у нас проблемы, но Элиас был не таким. Его работа, его творчество наполнены жизнью и надеждами. Так работать невозможно, если тебя терзают мысли о суициде. Хотя я не психолог, чтобы это утверждать.
– Даже психологи не в силах ответить на эти вопросы, – Ридель вздохнул. – Ладно, можно еще один вопрос?
– Ты уже задал столько неприличных вопросов, что спрашивать меня о том, можешь ли ты задать вопрос, –