Исповедь молодой девушки. Жорж Санд

была в них поверить. Мариус был в моих глазах мужчиной, уже повидавшим свет, который, не имея книжных знаний, обладал тем не менее опытом и мог судить о практических вещах. Я же в этом отношении была еще совсем ребенком! Все вокруг так блюли мою чистоту, так старались уберечь меня от зла! Каждый раз, когда в моем присутствии заходила речь о каком-нибудь преступлении или скандале, бабушка отвлекала меня, чтобы я не слышала, о чем говорят, Женни уводила, а Фрюманс заставлял прочесть какую-нибудь прекрасную историю. При малейшем проявлении беспокойства с моей стороны мне говорили: «Люди, совершающие дурные поступки, больны. Не думайте о них – это дело врачей». После истории с Денизой это объяснение неизменно казалось мне убедительным, поскольку кормилица любила меня, но при этом хотела убить.

      После разговора с Мариусом я решила, что меня окружает безумие, что оно губит души, в которых я находила убежище, разрушает эталоны, которые мое сознание принимало за опору и пример для подражания. Какое-то время я опасалась и сама сойти с ума. Боюсь, вместо того чтобы защитить своих друзей и пристыдить Мариуса, я только то и делала, что вместе с ним молола вздор и дрожала от страха, как будто мы с ним оба упали в пропасть.

      XVIII

      Наконец головокружение прошло. Ко мне вернулся здравый смысл, и я так энергично отклонила подозрения Мариуса, что он удивился и покраснел, осознав собственную доверчивость, но не захотел признать, насколько был неправ в своих суждениях.

      – Допустим, – сказал мой кузен, – всё это преувеличение и мсье Фрюманс недостаточно хитер и предусмотрителен для подобных расчетов. Тем не менее является несомненным, что его присутствие в замке, теперь, когда меня здесь не будет, не нужно и даже опасно для твоего будущего. Бабушка уже стара, и Женни вертит ею, как хочет. Я не сомневаюсь в том, что экономка защищает Фрюманса, возможно, даже не подозревая об опасности. В конце концов, Женни, при всем ее уме, женщина из народа и ничего не знает о свете, о его правилах, о злословии, которое вызывают неподобающие поступки. То, что ты говоришь о мадам Капфорт, можно сказать и о многих других. Люди подозрительны, они любят обвинять тех, кто не считается с их мнением. Ты принадлежишь к светскому обществу. Когда-нибудь ты будешь поступать так же, как его представители, поэтому заранее должна подчиниться светским правилам и бояться их нарушить. Вот почему нельзя допустить, чтобы Фрюманс оставался здесь, пусть даже он и самый порядочный человек на земле. Обещай мне отказаться от его уроков. В противном случае я буду думать, что ты хочешь жить, как дикарка, пренебрегая тем, что о тебе думают, и порвать с обществом порядочных людей. Тогда, видишь ли, я умою руки и никогда больше сюда не вернусь.

      – Было бы гораздо проще, если бы ты остался, – сказала я. – Если захочешь, Фрюманс поможет тебе наверстать упущенное.

      – Нет, милая моя, – ответил Мариус, – слишком поздно. Здесь я никогда ничему не научусь, мне тут не с кем соревноваться. Бабушка оказала мне плохую услугу, не послав в Сен-Сир[11], где я, возможно,