Действительно, в поэзии Кольцова играет выдающуюся роль крестьянский труд со всеми подробностями, с «сивкой», «пашней десятинной», скрипом телег, увозящих хлеб, скирдами и снопами. С благоговейной любовью рисует он нам святыню труда, трогательную привязанность русского пахаря к земле, их вековую связь, глубокую и неразрывную. И то, что для нас кажется черной работой, «прозой жизни», для Кольцова полно самой чистой поэзии. Вся жизнь крестьянина, строго распределенная по различным временам года, представляется ему цельным, законченным действием, исполненным глубокого, пожалуй, религиозного значения. Поэт твердо верит в то, что землепашец занят святым делом, и потому все в этой часто тяжелой, изнурительной работе прекрасно и достойно вдохновения. Он слышит музыку в скрипе возов, глядит и не наглядится
На поля, сады
На зеленые…
И где же найти другую картину, которая могла бы сравниться с этим простором?
Выше пояса
Рожь зернистая
Дремлет колосом
Почти до земли;
Словно Божий гость,
На все стороны
Дню веселому
Улыбается…
Ветерок по ней
Плывет – лоснится,
Золотой волной
Разбегается…
И любуется он этой картиной не ради развлечения, не рассеянно бродит по ней взглядом – поэт знает, что
Люди сельские
Божьей милости
Ждали с трепетом
И молитвою…
Он знает все «их заветные думы мирные», как после счастливого урожая «задумали»
Богу помолиться
и
Жарка свеча
Поселянина
Пред иконою
Божьей Матери.
Светло и ясно смотрит он на крестьянский труд, приветствует его радости и с братским сочувствием близко подходит к доле бедняка, которого преследует «судьба-мачеха» и у которого
Из души ль порой
Радость вырвется,
Злой насмешкою
Вмиг отравится;
И бел ясен день
Затуманится,
Грустью черною
Мир оденется.
Уходя со стадами в степь, живя в ней целыми месяцами, Кольцов вырывался из душной атмосферы торгашеского мирка и широко, всею грудью вдыхал в себя приволье степного простора. Оттого столько бодрости и силы в его поэзии, столь непосредственной свежести и чарующей могучей красоты, которая сама собою, легко и свободно выливается из его души. Недаром говорил Белинский, что почти во всех стихотворениях «есть что-то степное, широкое, размашистое и в колорите, и в тоне. Читая их, невольно вспоминаешь, что их автор – сын степи,