Генрих же Карлович, следуя своему плану, приказал немедленно строить мельницу. Принялись рубить деревья в лесу за Покровкой, мастер взялся за дело и возвёл её, высокую и видную издалека. А потом исправно служила она всей округе более века.
Крестьяне поставили перевезённые дома, начали пахать, сеять, собирать урожай и обжились на новом месте. Рождались дети, жизнь продолжалась. А сына мастера, тоже вслед за отцом исполнявшего обязанности старшины, потомок Генриха Карловича за какие-то общие крестьянские провинности в гневе приказал пороть кнутом. И запороли его до смерти.
Спустя некоторое время после александровской реформы 1861-го года, отменившей ужасы крепостной зависимости, крестьяне поднатужились и выкупили землю у правнука помещика Р. – чуть подальше от Радости, в паре километров от достопамятного куста, на берегу реки Рясы. И переехали туда, по традиции назвав свою деревню тоже Любимкой – любимчики ведь! Только стали называть её новой Любимкой. Была она прямой и ровной, проходила по ней дорога, обсаженная высокими вётлами, а дома по обеим её сторонам смотрели один на другой. И люди, жившие в ней, отличались особенным характером – добротой и отзывчивостью.
А было это всего-то немногим более каких-то полутора сотен лет назад, в то время, когда инженеры-изобретатели Ефим Алексеевич и Мирон Ефимович Черепановы построили первый паровоз и железную дорогу в России, Георг Симон Ом в Германии открыл названный его именем закон, Юстус фон Либих в той же Германии заложил основы агрохимии, Джеймс Прескот Джоуль в Англии делал открытия в области термодинамики, разбуженный декабристами Александр Иванович Герцен разворачивал в Лондоне свою свободолюбивую агитацию, Николай Алексеевич Некрасов писал горькие песни о том, кому на Руси жить хорошо, а Карл Маркс и Фридрих Энгельс придумали, ни много ни мало, постулаты научного коммунизма.
Но всё это происходило где-то вдали от тихой красавицы-Любимки, ещё в том веке переименованной в официальных документах в Лю́блино.
На месте старой Любимки до сих пор в поле растёт большая раскидистая видная издалека ветла. И долгое время после Октябрьской революции при новой власти послушно и организованно ходили к ней жители новой Любимки на октябрьские и майские демонстрации с красными кумачовыми транспарантами – когда в дождь по непролазному чернозёму, а когда и в снег.
А теперь на месте новой Любимки – чистое поле – в ходе укрупнения и реорганизации колхозов в шестидесятые годы ХХ века все жители вынуждены были переселиться в соседнюю деревню. И дети их по велению времени уехали в города, в основном в Москву, до которой не так уж и далеко. Дома исчезли, словно растворившись в лазурной синеве неба, зелени растительности и жирном чернозёме, а колхозные трактора распахали яблоневые и вишнёвые сады, руководствуясь планами начальства устроить здесь поле. Но и эти прожекты рухнули вместе с исчезнувшим колхозом.
Только