Около Ворот, склонив голову, сидел старец. Его тело покрывало белое одеяние. На коленях лежал посох.
Он медленно поднял голову. Его прозрачные глаза неспеша окинули Человека:
– Тебе сюда? – спросил Петр.
– Не знаю, – ответил Человек и закрыл лицо руками.
Так он стоял несколько мгновений, а старец не сводил с него равнодушного взгляда.
Человек опустил руки. На его щеках блестели слезы.
Он развернулся и пошел прочь… Прочь…
Петр встал, хотел окликнуть Человека, но передумал и снова сел у Ворот.
Фигура Человека медленно удалялась.
Это был его выбор…
Знакомство
– Вот, воровка, ты и попалась, – сказал я, когда в свете фонаря увидел спрятавшуюся в кустах девчонку.
Я давно слышал от соседей по дачному участку, что в нашем поселке участились кражи. Воровали все, что плохо лежит, включая садовый инвентарь и овощи. Бывали случаи, когда проникали в дачные домики и не просто выносили из них все самое ценное, но и чинили настоящий разгром, разводили внутри костры, которые чудом не привели к пожарам.
Но когда я рассмотрел в свете фонаря гостью, сидящую на корточках за кустами барбариса, то заметил, что она одета в куртку, а ноги голые, даже отсутствовала обувь. На коже были видны порезы, на которых выступила кровь, лицо, руки, ноги и куртка были испачканы грязью, волосы растрепаны. Вся она дрожала не то от холода, не то от страха. На воровку она была мало похожа.
– Ты кто? – спросил я.
В этот момент за забором в ночной тишине я услышал отчетливый шум шин по дороге и тихие мужские голоса. Было понятно, что люди говорят не по-русски. В щелях между заборными досками скользил свет от автомобильных фар. Машина или машины двигались медленно, а голоса были напряженно тихими, от чего стало понятно, что эти люди кого-то ищут.
В этот момент моя собеседница сжалась в комок, я понял, что это ее преследовали и выключил фонарь.
Когда шелест колес по дороге удалился, а голоса стихли, я снова включил фонарь и повторил вопрос:
– Ты кто?
– Даша, – тихим дрожащим голосом ответила девушка.
– Это не важно. Что ты здесь делаешь и почему тебя ищут?
Девушка стала еще сильнее дрожать и заплакала.
Да, как же я не подумал? На улице была уже минусовая температура, а девушка одета явно не по погоде.
– Пойдет, – сказал я ей и мы зашли в дом.
– Раздевайся и проходи, ты вся замерзла и мы будем пить чай, можешь принять душ. Он справа под лестницей.
Я скинул старый армейский бушлат и прошел вглубь прихожей, которая одновременно была и гостиной, и кухней. Адольф занял свое привычное место на диване. Однако Даша не сдвинулась с места, а лишь низко опустила голову.
– Ну, что же ты стоишь, проходи.
Она молча медленно помотала головой из стороны в сторону.
И тут я понял: под курткой на ней не было никакой одежды. Да уж… на воровку она явно не походила. Хотя она, несмотря на тонкий запах алкоголя, она не была загулявшей девицей, которые иногда в пьяном угаре разгуливают ночами, а потом ищут дачу, где они весело проводили время. Странная особа…
Было понятно лишь то, что она сильно напугана и вынуждена была скрываться от каких-то людей, разъезжавших в поисках ее на дорогих, судя по еле слышному звуку работающих двигателей, автомобилях.
К добру ли привела судьба эту девчонку в мой дом?..
Я принес ей спортивный костюм моей дочери, в который девушка оделась после душа.
Теперь мы сидели за столом, пили чай с медом и купленными недавно плюшками.
Я смог рассмотреть мою ночную гостью.
Собственно, ничего особенного в ней не было. Среднего роста, ни худая, ни толстая, мокрые волосы средней длины сосульками свисали на спину и плече, оставляя на «олимпийке» следы от стекавших пятен. В лиц, собственно, тоже ничего примечательного не было: маленький подбородок, тонкие чуть розовые губы, нос немного большеват, но не уродующий, с еле заметной горбинкой, придававшей даже какую-то своей владелице породистость. Пожалуй, внимание к себе приковывали глаза. В полутьме рассмотреть их цвет было невозможно, скорее – темные, но они были глубокими, немного миндалевидной формы с приподнятыми вверх уголками, обрамленные густыми и очень длинными ресницами, такими же черными как брови, изогнутые коромыслом.
Нет, однозначно она не была похожа ни на воровку, ни за загулявшую девицу. В выражении ее лица читались доброта и спокойствие, которые присущи девушкам, выросшим в небогатых семьях и воспитанных на произведениях Тургенева, Достоевского,