– Мама, я не знаю! Я вдруг услышала, что Мишка кричит, почувствовала, что ему очень страшно, и увидела огонь за плитой. Это ведь Юлин пёс. Помнишь, как он прогнал глупую Ирму, когда она на меня запрыгивала? Я поняла, что, если мы его не спасём, он погибнет и весь дом может сгореть… И не веди меня ни к каким врачам, пожалуйста. Они начнут меня лечить, и я, может быть, совсем свихнусь! Вот! Ой!
– Что-о?! – Мама вскочила на ноги, посмотрела на меня страшными глазами и вдруг обхватила меня и заплакала, да так, что слёзы закапали мне на голову. И я тоже заревела.
Катя сразу прибежала и уставилась на маму. Тогда мама быстро успокоилась, вытерла глаза и сказала:
– Ну вот, дожила. Кошка учит меня, как поступать с моей собственной дочерью. И самое неприятное, что она, скорее всего, права. Но папе я ведь должна всё рассказать, ты же и его ребёнок… Да, кстати, а мои и папины мысли ты тоже можешь читать?
– Нет, мамочка! – закричала я. – Только звериные. И Катя научила меня отгораживаться…
У мамы упали руки, и я почувствовала, что она вот-вот опять заплачет. Но тут в дверь позвонили. Это оказались Юля и её одноклассник, громадный Вова. Юля была бледная, а Вова держал её за руку и молчал.
Мишка сразу вскочил, бросился к ней и стал скулить, тоненько, как щенок, а Юля уткнулась лицом ему в шею. А потом обняла меня и тихо-тихо спросила:
– Ты?
А я ей так же тихо ответила в самое ухо:
– Мишка кричал, и я услышала.
Мама предложила им чаю, спросила, не нужна ли помощь, может быть, дать с собой еды и питья, ведь плита у них не работает, но Юля ответила, что не надо, что папа с мамой уже дома. Вова сказал, что сам принесёт всё, что потребуется, и они с благодарностями ушли.
А Мишка обернулся и попрощался со мной.
По телику говорили, что у собак ум как у пятилетнего ребёнка, но у Мишки – почти как у меня, а мне девять лет. А вот у Сенькиной Ирмы – как у трёхлетнего ребёнка.
Тут-то я маме всё-всё рассказала: как ньюф Мишка обещал, что мы с Катей можем больше не бояться Ирму; как я искала Сеньку и расспрашивала белок и дворняжек; как сеттер Якс услышал меня и привёл к нужному месту. Про ворону рассказала, и как Юля искала ключи, а Мишка подсказал мне, где она их забыла. Но про то, что я услышала Васькины мысли, я не сказала. Может быть, я услышала их не умом, а ушами… А если даже умом, так у Васьки мысли совсем простые: можно догадаться без всякой, как её, телепатии.
Вечером, когда я легла спать, мама увела папу в их комнату, и они стали там тихо разговаривать. Наверняка обо мне. Мне ужасно захотелось подслушать их мысли, но было страшно: а вдруг они почувствуют? Но очень хотелось! Тогда я встала, подкралась к двери и стала подслушивать их слова. Это почему-то не было страшно.
Они говорили тихо, но папа вдруг засмеялся и громко сказал:
– Да