– И хватит уже называть меня так!!! – прокричала она напоследок.
Однако Гортер уже начал.
Далеко… Далеко…
Когда-то, так далеко от дел настоящих, что сейчас уже про такое, пожалуй, помнят только звёзды на небе да скалы на тверди, было время, когда даже море набиралось по капле. А для того, чтобы ущелье скалистое по дну перейти, любому мужу иной раз требовалось столько же сил потратить, сколь и просто узнать верную дорогу до него. Без волков да разбойников, по пути часто рыскавших.
То было время наших отцов и праотцев, всех до единого живущих ещё в деревнях и сёлах, но не стонавших от тяжёлой доли своей, сколь бы сильно она их ни припирала. Потому что, скажу тебе по секрету, страдать тогда им от неё было ой как некогда! Ибо хлеба стояли в ту пору на полях везде, куда ни кинь взгляд, здоровущие. И для того чтобы под осень собрать только их одни, приходилось твоим бабкам весь день до заката серпами махать. А моим дедам за ними снопы скопом вязать. После чего к рассвету они менялися.
Ну, а что же до тех, кто закладывали потом свои города на торговых перепутьях холёных да на реках, вытачивая вокруг них сначала, как зубья острые, деревянный частокол, за которым в свой час шли уж и камень, и скобы железные – так и у этих свои заботы могли целый день занимать…
Хотя чем дольше они в тогдашних городах жили, тем чаще всё бедствовали. Потому как завидно много у них богатства там становилось в закромах да на карманах. А такое дело, как знаешь, и жульё и бездельников за собой порождает, после чего уже на тебя и соседние управители начинают недобро посматривать. А ведь чужое добро, оно никогда лишним не бывает…
…И вот однажды, когда на западные берега Кальста опустились зимы лютые, а соседи одному нашему тогдашнему князьку до боли спать не давали, задумал он по весне снарядить поход к границам земель своих. Чтоб и сил для новой войны, если что, сберечь, и деньжат лишних у тамошних племён северных наворошить, да чтоб себе их потом в казну и упрятать. Ибо бедствовали тогда его люди от постоянных войн шибко, а последняя зима так и вовсе, считай, из казны его всё забрала.
Сказано – сделано. И как только снега сошли, первой его командир сам лично княжеские отряды вести решил, пока они до границ своих последних не добрались и на временный постой там в одной деревне не встали. А когда уже собирались уходить, то обнаружился у них под носом вдруг кузнец один, с утра до ночи наконечники для плугов ковавший и ни в чём таком больше не ведавший. Разве что только в своих делах деревенских, да и то – с грехом пополам.
Семья его – семеро по лавкам, да уж больно грязна, скотина в стойле – корова одна, да уж больно худюща, а во дворе сад-огород стоит такой, что даже у соседей