Чёрт! Ну и как реагировать на его слова? Удушливо покраснеть, опустив глазоньки долу? Кокетливо рассмеяться? Разрядить обстановку анекдотом? Скоро тридцатник, а я так и не научилась флиртовать с мужчинами. Да, судя по сегодняшнему вечеру, я вообще ничего не могу и не умею. Безликая, серая, пустая тень, вот кто я, и никакое не чудо.
Музыка закончилась. Инквизитор поцеловал тыльную сторону моей руки, задержав у своих губ чуть дольше положенного.
– Сегодня я не причиню тебе вреда, закатная девочка, – голос окутывал, ластился чёрным мохнатым зверем. – Но в следующий раз, тебе лучше не попадаться мне на глаза, не пощажу! И запомни, ведьма, в отличии от своих коллег, я не беру взяток.
Глава 2. Мой дедушка
Девочка уже не кричала, не осталось сил. В горле саднило так, словно она проглотила тысячу маленьких, но весьма царапучих кошек, и теперь они скребли и карябали своими острыми коготками. Глаза жгло от слёз, нещадно хотелось пить, но она точно знала, что воды никто не даст.
– Я всё расскажу папе, – раздавался за стеклом голос мамы, чужой, колючий, сухой. – И он тебя строго накажет. Лиза не любила и боялась, вот такого маминого голоса. Но отчего-то, когда они приходили в это страшное место, мама разговаривала с ней именно так, будто выдавливая каждое слово.
Девочка молчала, наслаждаясь короткой передышкой. И к чему матери понадобилось всё испортить своей угрозой? Будто Лиза и сама не знала, насколько папа будет ею недоволен. И стоит им только вернуться домой, папа назовёт её капризным и отвратительным ребёнком, начнёт долго и нудно рассказывать о их с мамочкой страданиях, причиняемых непослушной, неблагодарной дочерью. Вот только хорошо мучатся и страдать, стоя по ту сторону стекла и давая дельные советы, а вот полежи в ванне, наполненной мелкими голубыми пузырьками, которые только на вид красивые, словно зефир, а на самом деле, жгучие и воняют так, что ест глаза. Так же воняло в прошлом году, когда у них дома, в туалете прорвало трубу. Но всё же это было не самым страшным. Стоило малышке погрузиться в ванну, как ей тут же начинало казаться, что её тело раздувается, набухают ноги, вспучивается живот, вылезают из орбит глаза. И она боялась лопнуть, подобно воздушному шарику. После приёма таких ванн, тело становилось слабым, а ещё рвало и тошнило. А ведь в первый день она обрадовалась, увидев голубую ванну, подумала, что это такая пена. Глупая- глупая девочка! Разве от людей в страшных чёрных плащах с капюшонами, затеняющими половину лица, можно ожидать чего-то хорошего?
Особенно ей не нравилась женщина, квадратная, в огромных очках с носом, напоминающим картошку. Именно она грубо хватала девочку, стягивала с неё одежду, наверняка, специально царапая кожу ногтями и сажала в ванну, смотрела на часы, и когда боль становилась вовсе невыносимой, вынимала и швыряла на стол, как кусок мяса, чтобы через какое-то время, вновь отдать на растерзание